Последние отзывы

  33  

А еще все они хотели знать о сейфе. Разве у ее отца нигде нет тайника? И где он хранил свои важные документы? Разве он никогда не рассказывал ей свои секреты?

Сейчас допросы проходили в более или менее спокойной обстановке, но так было не всегда. Самый худший допрос Софи пережила, когда ей было девять. Противный старикан-детектив сказал ей, что, если она не проболтается (Софи понятия не имела, что это значит) и не расскажет ему, где ее отец, он позвонит в службу защиты детей, и ее надолго увезут и отдадут в приёмную семью. Никто не будет знать, где она, и она никогда снова не увидит своего папочку и друзей.

По сей день Софи не знала, каким образом Эйден, брат Риган, прознал об этом допросе. Она подозревала, что ему позвонила ее экономка, но женщина в этом не сознавалась.

Как рыцарь в сияющих доспехах, Эйден появился в полицейском участке с тремя адвокатами, чтобы спасти ее от тактики запугивания, которую использовал детектив. Софи помнила, как, увидев его, расплакалась и бросилась в его объятия. Эйден казался ей ужасно старым, хотя тогда ему было всего двадцать лет. Он был в ярости из-за такого с ней обращения и сыпал угрозами, включая иски за незаконное задержание, публичное унижение и бог знает что еще. Он бросил в лицо детективу, что, если тот когда-нибудь снова заикнется о приемной семье, то он отберет у него значок. И адвокаты Эйдена утверждали, что ему удастся это сделать.

Эйден привез ее домой, дал ей номер частной телефонной линии юридической фирмы и заставил ее выучить номер наизусть. Он сказал, что она может связаться с ними в любое время дня и ночи. Софи помнила этот номер до сих пор и иногда пользовалась им.

Она никогда не рассказывала ни Риган, ни Корди, что случилось той ночью, когда ее спас Эйден, и попросила его тоже держать это в секрете, чтобы никто никогда не узнал о том, что она плакала. Она была настоящим воином, и Эйден это признавал. Он как-то разыскал ее отца, пока тот порхал с места на место, и получил его согласие на то, чтобы стать опекуном Софи в его отсутствие. И она была бесконечно ему благодарна.

Софи раздумывала, придется ли ей звонить адвокатам Эйдена из-за этих недавних угроз, но надеялась, что все стихнет и забудется через пару дней.

Когда она вошла в свою квартиру, Алек и Джек последовали за ней. Они стояли в стороне, пока она прослушивала все сообщения за день — все тринадцать. Никто не угрожал, но последнее сообщение поставило Джека в тупик. Звонивший представился как Бублик, а определитель номера Софи указывал на то, что звонил он из расположенной в Саут-Сайде ^[55]бесплатной столовой ^[56]. Глубокий тембр голоса не соответствовал имени.

— Софи, милая, хочу поблагодарить тебя за замечательные сумочку и бумажник от Fendi ^[57]ограниченной серии выпуска. Вот смотрю на них прямо сейчас, милая, и просто дух захватывает! Ты снова превзошла саму себя. Ты же знаешь, как высоко мы это ценим, правда? И да, ходят слухи, что скоро у тебя появятся вещички от Birkin ^[58]. Это до жути претенциозно, но я знаю, тебе это по плечу. Береги себя. Ты ведь знаешь, я люблю тебя.

Джек спросил первое, что пришло на ум:

— Ты подарила сумку и бумажник бесплатной столовой? Я правильно понял?

— Да, правильно. Алек, ты, кажется, собирался пошарить по углам и убедиться, нет ли чего лишнего?

— Да, вот сейчас этим и займусь.

— Постой, — сказал Джек, — тебе совсем не зацепил звонок Бублика?

— Не очень, — с улыбкой ответил Алек, направляясь в спальню Софи.

Джеку не хотелось так это оставлять:

— Объясни, почему ты подарила бесплатной столовой сумочку и бумажник.

— Потому что я так захотела, — ответила Софи. — Не волнуйтесь так, агент Макалистер, сумочка и бумажник — это не кодовые слова для чего-то незаконного.

Софи оставила Джека в полном недоумении и пошла на кухню, чтобы взять из холодильника бутылку воды.

Алек закончил осмотр, взял бутылку себе и бросил одну Джеку.

— Обещай мне, что сегодня вечером и завтра останешься дома, — сказал он Софи. — Я не уйду, пока ты не дашь мне слово.

— Обещаю. Не забывай, что ты уже дал мне слово, что не расскажешь Риган о звонках с угрозами.

— Я ничего ей не скажу.

— Спасибо. Ты же знаешь, какая она паникерша.

— А ты разве не волнуешься?

— Нисколько.

  33