Что-то страшное грядёт : Брэдбери Рэй : Страница

Сейчас перед ними был только пустой стул, последние чешуйки слюды, радужные пятнышки какой-то странной грязи на ремнях. А уродцы, которые тащили этот причудливый хлам, разбежались, укрываясь в тени.

«Это от нас они убежали, — подумал Вилл, — но что-то заставило их бросить носилки!»

Нет, не что-то. Кто-то.

Вилл прищурился.

Карусель — заброшенная, пустая, — знай крутилась вперед сквозь свое особое время.

Но кто это стоит одиноко между опрокинутым стулом и каруселью — уродец? Нет…

— Джим!

Отец стукнул Вилла по локтю; Вилл замолчал.

«Джим», — подумал он.

Но где же теперь мистер Мрак?

Где-то. Ведь это он запустил карусель, верно? Точно, он. Чтобы завлечь их, завлечь Джима и… что еще? Сейчас некогда размышлять об этом, потому что…

Джим, повернувшись спиной к брошенному стулу, медленно зашагал туда, где его ожидало бесплатное свободное катание.

Он всегда знал, что пойдет туда, куда направился теперь. Словно флюгер в бурную погоду, Джим нащупывал курс, колебался, приглядываясь к светлым горизонтам и теплым краям, теперь же определился и побрел вперед, как сомнамбула, покорясь притяжению сверкающей меди и летней маршевой музыки. Он просто не мог обернуться.

Еще один шаг, еще — Джим уходил от них к карусели.

— Задержи его, Вилл, — сказал отец.

Вилл бросился вдогонку.

Джим поднял правую руку.

Мелькающие медные шесты устремлялись в будущее, притягивая мышцы и кости Джима, как будто они состояли из сиропа и тянучек, солнечный колер металла румянил его щеки, высекал искры в глазах.

Джим дотянулся рукой до карусели. Медные шесты перебирали его ногти, бренча какую-то нехитрую мелодию.

— Джим!

Медные шесты описывали круги, творя среди ночи желтый восход.

Музыка взлетала вверх прозрачными фонтанами.

Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э.

Джим открыл рот, подпевая:

— Э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э!

— Джим! — крикнул Вилл на бегу.

Джим попытался поймать медный шест. Он скользнул по его ладони.

Джим подставил ладонь под следующий шест. На этот раз она словно прилипла к металлу.

Кисть последовала за пальцами, предплечье — за кистью, плечо и все тело последовали за предплечьем. Сомнамбулу Джима оторвало от корней в земле.

— Джим!

Вилл выбросил руку, почувствовал, как ступня Джима вырывается из его хватки.

На волнах стонущей музыки Джим уплывал через ночь по широкой светлой дороге. Вилл ринулся следом за ним.

— Джим, сойди с карусели! Джим, не бросай меня здесь!

Влекомый центрифугой Джим, вцепившись одной рукой в шест, повернулся и, словно покоряясь слабеющему, смутному инстинкту, вытянул по ветру другую руку — единственную его часть, обособленную белую частицу, которая еще помнила их дружбу.

— Джим, прыгай!

Вилл попытался схватить эту руку, промахнулся, споткнулся, едва не упал. Первый забег был проигран. Джиму предстояло завершить круг в одиночку. Вилл стоял, ожидая следующего наскока лошадей, нового появления то ли мальчика, то ли уже не мальчика…

— Джим! Джим!

Джим проснулся! В середине первого круга на его лице июль чередовался с декабрем. Сжимая шест, он скулил от отчаяния. Он хотел и не хотел. Он желал, отвергал, снова страстно желал, летя в завораживающем потоке жаркого воздуха, в ослепительном блеске металла, под топот июльских и августовских лошадей, чьи копыта пронизывали воздух, точно падающие плоды. Сверкая глазами и прикусив язык, он шипел от расстройства.

— Джим! Прыгай! Папа, останови машину!

Чарлз Хэлоуэй повернулся и в пятнадцати шагах увидел пульт управления.

— Джим! — Левый бок Вилла прорезала острая боль. — Ты мне нужен! Вернись!

И Джим на другом, таком далеком краю карусели повел в стремительном движении борьбу со своими руками, с шестом, с подгоняемым ветром бездумным полетом, с густеющим мраком, с крутящимися в небе звездами. Он выпустил шест. Он схватил его. А правая рука все так же тянулась в воздухе вниз, взывая к последним остаткам сил Вилла.

Предыдущая страница Следующая страница

E-mail:
Пароль: