Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
56 
«Папа! — подумал Вилл. — Сделай жечто-нибудь!»
Человек с картинками, кроткий и терпеливый, теперь, когда возле него стояла слепая, но явно что-то учуявшая подруга-пылюга, любовно глядел на нее.
— Так… — Пальцы Ведьмы трепетали.
— Послушайте, — громко сказал отец Вилла.
Ведьма вздрогнула.
— Послушайте! — воскликнул отец Вилла, размашисто поворачиваясь к прилавку. — Отличнейшаясигара!
— Тихо… — произнес Человек с картинками.
Мальчики глядели вверх.
— Так… — Ведьма принюхивалась к ветру.
— Ну-ка я снова прикурю! — Мистер Хэлоуэй сунул кончик сигары в голубой вечный огонь.
— Тише вы… — настаивал мистер Мрак.
— Вы сами-то курите? — спросил отец Вилла.
Мощный залп его нарочито приветливых слов сбил Ведьму с настройки, она опустила ноющую от ушибов руку, стерла с нее пот, как вытирают антенну для лучшего приема, и снова подняла, вбирая ветер расширенными ноздрями.
— Х-ха! — Отец Вилла выдохнул густую струю сигарного дыма.
Дым окружил женщину красивым плотным облаком.
— Гха! — подавилась она.
— Балда! — рявкнул Человек с картинками, но мальчикам внизу было неясно, кому именно — мужчине или женщине — адресовано это слово.
— Эй, давайте и вам купим одну! — Продолжая дымить, мистер Хэлоуэй протянул мистеру Мраку сигару.
Ведьма оглушительно чихнула, отскочила и заковыляла прочь. Человек с картинками схватил было Чарлза Хэлоуэя за руку, понял, что переборщил, поспешно отпустил его и последовал за Цыганкой, признавая неожиданное, в чем-то нелепое поражение. Однако тут до него донеслись слова отца Вилла:
— Всего вам доброго, сэр!
«Зачем это, папа!» — подумал Вилл.
Человек с картинками вернулся.
— Как вас звать, сэр? — спросил он без околичностей.
«Не говори!» — подумал Вилл.
Чарлз Хэлоуэй поразмыслил, вынул изо рта сигару, стряхнул пепел и спокойно произнес:
— Хэлоуэй. Служу в библиотеке. Заходите как-нибудь.
— Зайду, мистер Хэлоуэй, непременно зайду.
Ведьма ждала его на углу.
Отец Вилла смочил слюной указательный палец, проверил направление ветра и послал в ту сторону облако дыма.
Ведьма отпрянула и скрылась за углом.
Человек с картинками посуровел, развернулся и зашагал прочь, яростно сжимая в кулаках чернильные портреты Джима и Вилла.
Молчание.
Под решеткой царила такая тишина, что мистер Хэлоуэй спросил себя: уж не умерли там мальчики от страха?
А Вилл внизу, с раскрытым ртом и увлажнившимися глазами, смотрел вверх, спрашивая себя: «Пресвятая дева, почему я не видел этого раньше?»
Папа высокий. Он даже очень высокого роста.
Однако Чарлз Хэлоуэй по-прежнему не глядел на решетку, его глаза были прикованы к веренице маленьких комет красной влаги, разбрызганной по тротуару кулаками исчезнувшего за углом мистера Мрака. В то же время теперь, после столь невероятного деяния, он удивленно созерцал самого себя, осваиваясь со своим новым, таким неожиданным состоянием, в котором чувство отчаяния сочеталось с полным спокойствием. Тщетно было бы спрашивать, почему он назвал свою подлинную фамилию; он сам не сумел бы разобраться и по достоинству оценить этот шаг. Сейчас он смог только поднять глаза на цифры на больших часах и говорить им, пока мальчики внизу слушали его голос.
— О Джим, Вилл, что-то происходит. Вы можете спрятаться где-нибудь, только не здесь, до конца дня? Нам надо выиграть время. Как следует поступать в подобных случаях? Никакие законы не нарушены — во всяком случае, писаные законы. Но у меня такое чувство, словно я уже месяц как умер и погребен. Вся кожа в мурашках. Прячьтесь, Джим, Вилл, прячьтесь. Я скажу мамашам, что вам нашлась работа в Луна-Парке, оттого вы не приходите домой. Прячьтесь, пока не стемнеет, а в семь часов приходите в библиотеку. Тем временем я просмотрю полицейские отчеты о луна-парках, наши газетные подшивки, книги, старинные фолианты — все, что может пригодиться. Даст бог, когда вы явитесь с приходом темноты, у меня будет готов какой-нибудь план. До тех пор будьте осторожны. И да хранит тебя бог, Джим. Да хранит тебя бог, Вилл.
Маленький папа, который стал очень высоким, медленно удалился.
Рука его выронила забытую сигару, и она провалилась сквозь решетку, рассыпая искры.
56 
