Последние отзывы

  31  

В джунглях я так и не смогла толком изучить его тело. Привыкнуть к нему, к его размерам и к своим новым ощущениям. А сейчас у меня появилась такая возможность, и я поторопилась ею воспользоваться. Я гладила, трогала, изучала, и Рене, понимая мое любопытство, стоял не двигаясь лишь следил глазами в которых метались золотистые искры желания и страсти. Когда ладонью обхватила его достоинство и личную гордость, он снова резко судорожно вздохнул, уперся ладонями в мрамор и склонился к моей голове. Вода падала, скатываясь тонкими ручейками по нашим телам, пар клубился вокруг, словно отрезая от всего мира, и для меня существовал лишь Рене.

Мое интенсивное изучение его плоти привело к тому, что его совсем не железное терпение лопнуло, и он, резко отстранив мои руки, подхватил под ягодицы и прижал к стене, одновременно с этим входя в меня одним ударом. От этого резкого вторжения у меня перехватило дыхание и вырвался непроизвольный вскрик, от чего он замер, уткнувшись лицом мне в ложбинку между плечом и шеей. Руками я зарылась в его волосы, а потом перехватила за плечи и поерзала на нем, устраиваясь поудобнее, чем спровоцировала глухое рычание и движение внутри меня. Все сильнее, резче и в сопровождении усилившегося утробного рычания и моих всхлипов наслаждения. Я снова распалась на миллион маленьких кричащих от удовольствия и счастья кусочков и заорала вместе с ними, взмывая к небесам. Вслед за мной, исторгая из горла звериный рев, устремился и Рене, практически пригвоздив меня к этой стене всем своим стальным телом. Только спустя минуту после опустил на кафельный пол, но поддерживал мое мелко дрожащее тело руками, трепетно прижимая к себе. Его хриплый напряженный голос заставил вздрогнуть.

— За всю свою жизнь, я ни разу не испытывал ничего подобного как с тобой. Сотни чужих безликих женщин и ни одна не сравнится с тобой. Твоим телом, вкусом, запахом, чувственностью и теплом. Пока я в тебе, я горю, а когда ты со мной — полноценно живу. Впервые за столько веков, я живу и чувствую.

Не предупреждая, подхватил меня на руки и вынес из кабинки. Усадив на пуфик рядом с зеркалом, взял большое махровое полотенце и начал бережно вытирать влагу. Я же, не отрываясь, следила за его лицом и руками скользящими по мне. Помолчав минуту занятый делом, поймав напряженный, немного испуганный испытываемыми мной сейчас чувствами взгляд в зеркале и продолжил, добив окончательно.

— Я люблю тебя, моя девочка! Моя сладкая пугливая малышка. Хочу чтобы ты знала, я убью любого, кто прикоснется к тебе, причинит вред или боль. Никогда тебя не отпущу, никому не отдам и лично прослежу, чтобы ты была счастлива и довольна.

Потом под моим удивленно-восторженным взглядом невозмутимо взял фен и высушил мои мокрые волосы. Быстро стер оставшуюся воду со своего великолепного, обнаженного тела и молчком подхватив мое, все еще пребывающее в шоковом состоянии, отнес в спальню на огромную кровать. Он улегся рядом с мной, прижав к себе и зарываясь в волосы на шее, удовлетворенно вздохнул, как будто все, о чем он мечтал исполнилось, и я это все, что нужно от жизни. Выпростала из-под одеяла руку и после его признания, чувствуя большую уверенность в себе, зарылась пальцами в мягкие волосы на его груди. Потом, подтянувшись повыше, заглянула ему в глаза и, нежно коснувшись его губ своими, отчаянно прошептала.

— Я тебя тоже люблю. Когда ты мне сказал о своих чувствах, во мне словно пружина разжалась, снимая весь оставшийся страх и неуверенность. Я боялась, что не любишь и не сможешь полюбить. Поняла — люблю, отсюда страх безответной любви, слишком сильно люблю, поэтому опять боюсь. — последнюю фразу произнесла с легким поддразниванием и Рене это понял. Пока я говорила, он, напряженный вначале, медленно расслабился. Я поняла, что мое молчание после признания в любви его напрягло и встревожило, а теперь, зная о моих чувствах, он успокоился. Услышав мое поддразнивание с плохо завуалированным намеком, принялся изгонять все мои старые страхи. Руками, губами и таким потрясающим, дарующим так много наслаждения телом. Ур-р-р-р, наш любовный марафон длился целую ночь, и лишь под утро мы уснули, так и не разомкнув рук и, прошептав, засыпая.

— Люблю тебя, моя Илана!

— Ты мой, Рене и я люблю тебя!

Глава 9

Трое суток сплошной любви и неги в руках любимого мужчины. За это время я лишь пару раз встречалась с нашими верами, которые при виде меня, постоянно прижатой к телу своего мужа и следующей за ним словно тень, одобрительно улыбались, мягко подтрунивали и смотрели с теплом в глазах. Меня приняли в клан — большую разношерстную семью. Чем еще больше осчастливили.

  31