Последние отзывы

  21  

Но все-таки это был старый знакомый, и молодая женщина надеялась узнать от него хоть что-нибудь, однако, мрачней обычного, затянутый в черную сутану, как зонтик в футляр, аббат удовольствовался сообщением, что «Его Преосвященство в отчаянии, что вынужден покинуть Одессу, не повидав любимую крестницу, что он просит ее уповать на Господа Бога Иисуса Христа и передает горячее отцовское благословение вместе с письмом, которое он, Бишет, его недостойный слуга, обязан ей вручить, равно как и этот пакет».

Он отдал портфель, в котором оказалось ровно пять тысяч рублей. Удивленная Марианна хотела вскрыть письмо, но, увидев, что аббат, считая свою миссию исполненной, хотел исчезнуть, она задержала его.

– Его Преосвященство уже уехал?

– Нет, сударыня. Его Преосвященство ждет моего возвращения. Так что я обязан поторопиться, чтобы не опоздать...

– Я хочу пойти с вами. Что за внезапный отъезд? Разве кардинал не знает, до чего я была счастлива, снова встретив его? И мы даже двумя словами не перебросились!

– Он знает это, сударыня, но следовать за мной – плохая идея, потому что Его Преосвященство будет очень недоволен. Он также не любит ждать... с вашего разрешения, – добавил он, почти бегом устремляясь к выходу.

– И куда вы едете?

На этот раз ей показалось, что он сейчас заплачет и затопает ногами.

– Но я ничего не знаю, сударыня. Я следую за Его Преосвященством и никогда не задаю вопросов. Может быть, это письмо вам все объяснит. Теперь, умоляю вас, позвольте мне уйти...

Словно охваченный паникой, он ринулся к двери, на ходу надевая черную шляпу с низкой тульей и широкими полями, такую характерную, что Марианна, не заметившая ее при входе Бишета, поняла, что Жоливаль не ошибся. Бишет был иезуит, не высокого, безусловно, чина в тайных когортах ордена, но тем не менее иезуит! И поскольку он невольно ответил на один из ее невысказанных вопросов, она не стала его больше мучить и отпустила. Впрочем, ей уже не терпелось ознакомиться с письмом.

Оно оказалось кратким. Готье де Шазей в основном написал то, что уже высказал его посланец, добавив выражение уверенности в скорой встрече с дорогой крестницей и объяснение присылки денег.

«Все, что связано с этим бриллиантом, таит угрозу, – писал он, невольно повторяя доводы Аркадиуса. – Я не хочу, чтобы ты сохранила его, и потому возвращаю твои деньги. Что касается камня, я прошу тебя отвезти его во Францию. Он стоит целое состояние, и я не решаюсь взять его туда, куда я направляюсь. Через шесть месяцев, день в день, к тебе на Лилльскую улицу придет посланец. Он покажет пластинку с четырьмя выгравированными буквами: A.M.D.G.,^[1] и ты отдашь ему камень. Если ты случайно не окажешься дома, можешь попросить Аделаиду заменить тебя, и ты сослужишь Церкви и твоему королю огромную службу...»

Это письмо от того, кого она всегда считала вторым отцом, вывело из себя Марианну. Она сжала его в комок и бросила под комод. Поистине, кардинал делает то, что только ему нравится! Он встретил ее в критической ситуации и вызволил из нее, это правда. Но затем, даже не дав себе труда поинтересоваться ее нуждами, чаяниями и надеждами, он поручает ей миссию, которой она и не подумает сейчас заняться. Вернуться в Париж. Об этом не может быть и речи! У нее нет короля, и кардинал это прекрасно знает. Единственным монархом, которого она признавала, был Император. Тогда что все это значит? И когда, наконец, те, кто распинается в любви к ней, перестанут присваивать себе право распоряжаться ее особой и временем?..

Несмотря на гнев, она все же подумала, что опасно оставить брошенным письмо от такого человека, как кардинал.

Она встала на четвереньки перед пузатым комодом и попыталась с помощью зонтика вытащить его, когда вошел Жоливаль. Забавляясь, он смотрел на это представление, и, когда молодая женщина, раскрасневшаяся и растрепанная, достала все же злополучный комок, он помог ей встать.

– Во что вы играете? – улыбаясь, спросил он.

– Я не играю. Я выбросила это письмо, но лучше его сжечь. Кстати, прочитайте его, оно вас заинтересует.

Это было сделано быстро. Закончив, Жоливаль достал зажигалку, поджег бумагу, прошел к камину и там ждал, пока она не сгорела до конца.

– И это все? – возмутилась Марианна.

– Но мне нечего сказать. Вас просят об услуге – окажите ее и постарайтесь – я уже говорил вам – побыстрей забыть обо всем. В любом случае нам необходимо вернуться в Париж. Теперь, – добавил он, вынимая часы, – вам пора готовиться к ужину.

  21