Пятая глава

— Черт! — схватив Кэнди за плечи, Мик оттолкнул ее от себя. — Я не должен был допустить это.

Девушка повела плечами, освобождаясь от его хватки, и отвернулась, пряча вспыхнувший на щеках румянец.

— Можешь считать это оказанием первой помощи, шериф. Я замерзла, а ты меня согрел. — Кэнди прикусила нижнюю губу. Она не хотела признаваться в этом, лучше бы ей и дальше притворяться замерзшей. Мику вовсе незачем знать, как сильно действуют на нее его поцелуи. Кто-то ведь должен позаботиться о соблюдении приличий, раз Мик не может.

Ладонь Мика скользнула по ее подбородку, наклоняя ее голову, вынуждая девушку поднять глаза. Указательный палец медленно погладил ее губы, словно очарованный прикосновением к ее коже.

— Нам нужно съездить домой переодеться. Ты в порядке?

— Если не считать холода. И больше не напоминай мне о купании. — Кэнди вздернула подбородок и храбро взглянула Мику в глаза, отчаянно надеясь, что сможет скрыть свое смущение и желание от этого пройдохи-юриста.

— Эй, ты же сама меня толкнула, — возразил Мик, весело блестя глазами.

— Можешь поверить, теперь я глубоко раскаиваюсь. — Несмотря на холод и сырость, Кэнди в конце концов оценила весь юмор этой ситуации и усмехнулась. — Предупреждать надо было.

— Ты-то хоть разуться успела. А у меня полные сапоги воды.

Кэнди хихикнула.

— Так вылей воду и не заставляй свою лошадь нести лишний груз.

Мик кивнул, еще раз провел указательным пальцем по ее губам и отвернулся. Усевшись на сухой участок земли, он разулся. Струи воды потекли в пыль, моментально ставшую грязью. Мик снял носки и выкрутил их, прежде чем надеть снова. Натянув сапоги, он поморщился.

— Не самое приятное ощущение.

Кэнди смотрела на него, отжимая полы своей рубашки, проводя ладонями по джинсовой ткани, пытаясь избавиться от воды. Когда она вновь подняла глаза, у нее перехватило дыхание. Мик снял рубашку и начал ее выкручивать. Он был загорелым. И мускулистым. Кэнди замерла и уставилась на него, чувствуя, как внутри нарастает знакомое тепло. Зная, что должна отвернуться, она медлила, любовалась этим удивительно красивым мужчиной. Она мечтала набраться храбрости и дотронуться кончиками пальцев до его твердых мускулов, плоского живота, бронзовой кожи.

Когда Мик остановился, девушка подняла глаза и поймала его горящий взгляд. На мгновение время замерло. Затем Кэнди глубоко, прерывисто вздохнула.

— Я отвернусь, а ты сможешь снять и отжать рубашку, — хриплым голосом предложил Мик. Или он тоже почувствовал это желание, эту тягу?

Кэнди кивнула, не в силах оторвать глаза от его широкой груди. Когда он отвернулся, она уставилась на его спину — такую же загорелую, такую же мускулистую. Как он поддерживает такую форму? Качается? Или просто работает на ранчо?

— Кэнди?

Девушка подскочила на месте.

— Что?

— Ты закончила?

Она еще не начинала.

— Почти. Я скажу, когда можно будет обернуться.

Расстегнув пуговицы, она сняла рубашку. Солнце продолжало жарить. Кэнди тщательно выкрутила хлопчатобумажную ткань, пока не убедилась, что больше не вытечет ни капли. Она похлопала рубашкой на ветру, чтобы расправить складки.

Мик обернулся на звук.

— Я бы сказала, когда можно, — воскликнула Кэнди, прижимая влажную рубашку к груди. Ее лифчик намок и стал почти совсем прозрачным. Она судорожно сглотнула, внутренний жар стал почти нестерпимым. Как бы не пришлось снова прыгать в воду, чтобы остыть.

— Я не знал, что это был за звук. Моя работа — присматривать за тобой.

— Так ведь присматривать, шериф, а не подглядывать. — Кэнди была достаточно искушенной, чтобы заметить вспышку интереса в его глазах, достаточно женственной, чтобы порадоваться этому, и достаточно невинной, чтобы растеряться.

  27