44 
Я сделала несколько шагов и поняла, что Линк не следует за мной. Он повернул фонарик и осветил мне путь, но сам остался стоять в просторной комнате, где мы общались с переменчивым Девлином.
Обернувшись, я с тревогой посмотрела на Линка.
– Что-то не так?
– Я тут поразмыслил. Пытался точно вспомнить, что сказал тот парень и, кажется, сначала мы должны дать рабам то, что они хотят. Ты же это тоже слышала?
– Да, но…
Он отвернулся и направил фонарь на стену, на то самое место, к которому крепилась цепь.
– Глянь-ка!
Стена осталась кирпичной, но теперь в ней появилась когда-то выкрашенная в зеленый цвет старинная деревянная дверь с огромным висячим железным замком. Замерев, я наблюдала, как Линк что-то ищет среди мусора. Поднял старую лопату, просунул древко под замок и дернул.
С замком ничего не случилось, но рукоять лопаты пробила гнилые старые доски. Линк расширил образовавшееся отверстие, открыл дверь и, освещая помещение фонариком, заглянул внутрь.
– Здесь только древние деревянные шкафы. Наверное, в этой комнате хранили документы, и в шкафах полно старых бумаг.
Герой повернулся ко мне и выдал отработанную улыбку Пола Тревиса, от которой таяли женские сердца.
– Ну же, возвращайся к детишкам. Пожалуй, я тут задержусь на какое-то время.
Я знала, что он делает, но не могла понять почему. Он пытался заставить меня остаться в особняке. И при этом, наверняка, прекрасно понимал, что у меня нет серьезного намерения уехать. Итак, почему он сам хочет здесь остаться?
Ради ребенка, которого никогда не видел? И что Линк должен был помнить? Что он любит его?
Я медленно приблизилась к Эймсу.
– Ты же понимаешь, на самом деле я никуда не собираюсь уходить.
– Конечно, понимаю.
Он подошел к шкафу и открыл ящик. В нем лежали папки и старые бумаги. Линк вытащил верхнюю папку.
– Нашел! – воскликнул он, показывая мне документ. Это была купчая на ребенка десяти лет от роду, сына Динны. Имя отца отсутствовало.
– Если бумаги так легко найти, почему духи этого не сделали? У них же было в распоряжении столько лет, – недоумевал Линк.
Я окинула взглядом шкафы и посмотрела на Эймса.
– Если бы призраки рабов досаждали каждому обитателю поместья, так же как тебе, то здесь попросту никто бы не жил. Дом превратился бы в руины.
Линк не понял, что я хотела сказать. А мне хотелось разобраться, почему призраков так тянет именно к нему.
– Если бы Дельфия решила, что на этом можно срубить деньжат, не сомневаюсь, она заковала бы духов-рабов обратно в цепи.
– Именно, – подтвердила я.
В кабинете было тяжело что-либо разглядеть, но насколько я могла судить, в ящиках хранились связанные с рабами документы вековой давности.
– Это и правда нормально? – спросила я. – Ни один из моих предков не был настолько богат, чтобы иметь рабов, но…
Я не смогла удержаться и посмотрела на Линка. Пару сотен лет назад мужчин вроде Линка можно было запросто купить. Таких прекрасных, харизматичных, талантливых мужчин, как Линк.
Он даже не поднял глаз.
– Милая, от твоих мыслишек у меня горят уши.
Я рассмеялась. Проницательный парень!
– Даже, если бы мы знали, что конкретно ищем, бумаг слишком много, – протянул он, закрывая один ящик и открывая другой. – Насколько могу судить, предки Нарциссы и Дельфии скупали только женщин. Они продавали всех мальчиков и большинство девочек, оставляя только…
Слова Линка внезапно проняли нас обоих одновременно. Предки Нарциссы и Дельфии нажили состояние на разведении рабов. Они покупали женщин, оплодотворяли их и продавали детей.
Я подумала о дочери и племяннице, о том, насколько я люблю их, и мне сделалось тошно. Смогла бы я жить, если бы моих девочек продали?
– С тобой все в порядке? – спросил Линк.
– Да, но мне не по себе. Неудивительно, что духи все еще здесь. Они до сих пор жаждут найти своих любимых. Но, Линк, почему именно ты можешь их чувствовать? Я не ощущаю в тебе экстрасенсорных способностей.
– Здоров, заболеваний не обнаружено, – прокряхтел он, садясь на корточки, чтобы проверить нижний ящик. – Возможно, я прихожусь родственником кому-то из рабов, если не всем.
Я улыбнулась.
– Не похоже, что ты только что сошел с невольничьего корабля. У тебя кожа того же оттенка, как у моего мужа, когда он загорит. Должно быть, в роду была белая бабушка.
44 
