Последние отзывы

  19  

Но вдруг рука ее ослабла. Шпага опустилась вниз. Нет!.. Она не могла ударить так, сзади, человека, которого она приговорила к смерти. Она ненавидела его всей силой своей поруганной любви, но с такой же силой она отвратила мысль убить вероломно, не дав жертве ни малейшего шанса на спасение. Ее естественная честность отвергла такую упрощенную экзекуцию, даже если Франсис стократ ее заслужил.

У нее родилась идея. Раз уж ее совесть требует, чтобы у виновного был какой-то шанс, почему бы не заставить его драться на дуэли? Марианна виртуозно владела шпагой и была уверена в своих силах. Имея превосходство даже над тренированным мужчиной, она вполне могла победить его и убить. А если Франсис окажется сильнее ее, если он одержит верх, она умрет без сожаления, унося свою нетронутую чистоту и разбитую любовь в страну, где ничто больше не имеет значения.

Она вышла из отбрасываемой креслом тени и взмахнула в воздухе шпагой. Свист клинка заставил Франсиса повернуть голову. Он посмотрел на девушку с неподдельным изумлением, которое тут же сменилось насмешливой улыбкой.

– Вот это так наряд для первой брачной ночи!.. Что это вы разыгрываете?

И это все, что он нашел сказать ей после своего бесстыдного поведения! Он должен был бы проявить хоть некоторое смущение! Но нет, он спокойно отдыхал, в лучшем расположении духа, чем обычно! И он еще посмел насмехаться над нею!

Сдерживая негодование, Марианна холодно произнесла полные пренебрежительной иронии слова:

– Вы проиграли меня, словно мешок с деньгами, продали, как рабыню. И тем не менее вы считаете, что не должны мне представить никаких объяснений?

– Только и всего?

Со скучающей улыбкой Франсис Кранмер умостился поглубже в кресле, поставил на стол стакан и сложил руки на животе, словно приготавливаясь поудобней заснуть.

– Этот Бофор настоящий романтик! Он готов был поставить против вас все сокровища Голконды.

– Которых он не имел.

– Действительно! Но я уверен, что если бы он проиграл, он похитил бы их, чтобы заплатить за вас полную стоимость! Черт возьми, дорогая, у вас такой поклонник… К несчастью, это я проиграл. Что поделаешь, попадаются дни, когда бываешь не в ударе!

Насмешливый тон подхлестнул гнев Марианны. Это повернувшееся к ней красивое улыбающееся лицо не вызывало в ней ничего, кроме отвращения.

– И вы рассчитывали, что я заплачу ваш проигрыш? – спросила она возмущенно.

– Конечно, нет! Вы хорошего происхождения, хотя и наполовину француженка. Я был уверен, что вы выбросите нашего американца за дверь. И я был прав, так как слышал, как он ускакал, а вы здесь! Но какого дьявола крутите вы эту шпагу? Оставьте ее, дорогая, пока не произошла какая-нибудь неприятность.

С сонным видом он протянул руку, наполнил стакан и поднес его ко рту. Марианна с омерзением отметила багровые пятна, покрывавшие аристократическое лицо Франсиса. До полного опьянения было уже недалеко… Дрожащими пальцами он распустил свой высокий муслиновый галстук. Превозмогая отвращение, она следила, как он выцедил до последней капли янтарный напиток, затем сухо распорядилась:

– Встаньте!

Он ограничился тем, что вопросительно поднял бровь.

– Э! Мне встать? Это зачем же?

– Я думаю, вы не собираетесь драться сидя в кресле?

Говоря это, она взяла другую шпагу и бросила ему. Машинально он схватил ее на лету, и от этого злость оскорбленной девушки еще больше возросла. Он был не настолько пьян, чтобы утратить ловкость. Он даже не мог принести позорных извинений в своей беспомощности. С нарочитым изумлением он рассматривал сверкающий клинок.

– Мне драться? Но с кем?

– Со мной! Живей, сударь, вставайте! Вы посмели сделать меня ставкой в игре, нанеся мне этим смертельное оскорбление. Теперь вы должны дать мне отчет. Имя, которое я ношу, не позволяет оставлять безнаказанным оскорбление.

– Это мое имя носите вы отныне… и я имею право делать с моей женой то, что мне вздумается, – жестко отрезал Франсис. – Мне принадлежат ваши тело, душа и имущество. А вы всего лишь… моя жена! Перестаньте строить из себя дурочку и оставьте в покое оружие, с которым вы не знаете что делать.

С презрительной улыбкой Марианна взялась пальцами за кончик шпаги и стала небрежно играть с гибким клинком.

– Я не приглашаю вас сыграть в чет-нечет, лорд Кранмер. И здесь речь идет не о вашем имени. Я не хочу больше слышать его! Оно вызывает у меня отвращение! Я говорила об имени д'Ассельна. Это его вы замарали, предали и продали в моем лице. И я клянусь, что вам осталось недолго жить и заниматься бахвальством…

  19