Последние отзывы

  25  

— Пропустите, пропустите! — кричал офицер.

Констанция поняла, что в Париже стало известно о бегстве короля, и конвент срочно рассылает известия об этом по всем направлениям.

— Только бы они не узнали, — прошептала Констанция.

Пока пассажиры дилижанса двигались к эшелону, молодой офицер прибыл в город и, спешившись, бегом направился в революционный комитет, который располагался в здании местного постоялого двора.

— Я майор Курнуойе, у меня срочный приказ от командующего национальной гвардии гражданина ла файетта.

Майора тут же усадили за стол, подали ему еду и питье, но он отказался от еды, приказав найти писца, чтобы продиктовать ему приказ.

Во дворе собралось несколько десятков человек, которые внимательно слушали майора. Развернув бумагу, он громко зачитал приказ:

— «После того, как враги революции похитили короля, предъявитель сего документа уполномочен предупредить об этом всех честных граждан: Отечество в опасности. Приказываю вырвать короля из их рук и вернуть его в распоряжение национального собрания, которое вскоре соберется на экстренное заседание. До этого времени я беру на себя ответственность за настоящий приказ. Данный приказ распространяется на всю королевскую семью. Подпись: ла Файетт».

Наспех выпив воды, офицер продолжил:

— Кроме этого, у меня есть приказ немедленно арестовать карету, запряженную шестеркой лошадей, в которой путешествует король и его семья. Вы все переписали? — обратился он к молодой девушке, сидевшей за грубым деревянным столом с пером и листом бумаги.

Она кивнула.

— Да.

— Добавьте туда следующее: я, майор Курнуойе, из второго батальона национальной гвардии, после шести часов пути из Парижа, остановился в городе Шолоне и прошу гражданина… как зовут председателя революционного комитета?

Из толпы вышел молодой мужчина в сером суконном камзоле.

— Мое имя Габриэль Вале.

— И прошу гражданина Габриэля Вале, — продолжил диктовать майор, — председателя революционного комитета города Шолона, исполнить мои приказы, продиктованные выше, и распространить их в другие мунополитеты до самой границы. После этого он поставил свою подпись на документе, свернул его в трубку и протянул председателю революционного комитета. — Если вы потратите на выполнение моего приказа более минуты, я буду расценивать это как акт измены. Немедленно отправляйтесь в путь.

Молодой человек, нахлобучив шляпу, быстро покинул постоялый двор, а в собравшейся толпе, поднялся шум.

— Король сбежал!

— Его похитили!

— Король изменник! Его нужно немедленно арестовать!

Именно эти слова услышали Констанция и другие пассажиры почтового дилижанса, подъехавшие к постоялому двору Шолона. Услышав о том, что произошло, Франсуа Кольбер тут же присоединился к митингующим.

— Короля и всю его семью нужно немедленно арестовать! — закричал он. — Они изменники и заслуживают наказания!

Толпа одобрительно зашумела, выражая свое согласие со словами парижского студента.

Потеряв голову от ужаса, Констанция попыталась вступить в словесную перепалку с толпой.

— Нет, короля нельзя арестовать сейчас! Это вызовет в стране гражданскую войну! — закричала она.

Толпа зашумела и грозно надвинулась на аристократку, пытавшуюся защищать ненавистного монарха.

— Ее надо арестовать! — выкрикнул кто-то. — Она пытается воспрепятствовать исполнению приказа гражданина ла Файетта, главнокомандующего национальной гвардией. Вы слышали, что сказал майор? Она изменница! Констанция быстро поняла, что совершила ошибку и не осмеливалась больше произнести ни единого слова. По счастью, ей на помощь пришел мистер Томас Пени, который закрыл ее собой и увел подальше от разъяренных горожан.

— Вам не следовало так говорить, мадам. Они вполне могли бы разорвать вас на части, — укоризненно произнес он.

Констанция только сейчас почувствовала, что ей страшно. Она по-прежнему видела перед собой горящие от ненависти и злобы глаза, руки, которые, казалось, вот-вот потянутся к ее горлу.

Прямо на глазах у господина Пенна Констанция разрыдалась.

— Ну, ну, успокойтесь, все будет в порядке. Скажите, вы знали о том, что произошло в Париже?

Констанция еще ничего не успела ответить, а в разговор вмешался Ретиф.

— Еще вчера вечером я знал, что произошло, — торжественно подняв палец, сказал он.

Изумленный судья обратился к господину де Ванделлю:

  25