Последние отзывы

  7  

Наступило короткое молчание, которое Марианна использовала, чтобы подобрать нужные слова. Она чувствовала себя не особенно хорошо и поэтому старалась быть особо собранной.

— Сударыня, — начала она, — я умоляю ваше величество с вниманием выслушать слова, которые я буду иметь честь произнести, ибо они чрезвычайной важности и содержат в себе разоблачение самых значительных и тайных планов императора.

— Что ж, послушаем!

Не торопясь, спокойно, стараясь говорить предельно ясно, Марианна сообщила своей собеседнице о будущем вторжении в Россию Великой Армии и о желании Наполеона разбить Александра, которого он обвинял в невероятном двуличии. Она объяснила, как будет полезно для завоевателя, если кампания на Дунае продлится хотя бы до следующего лета — срок, назначенный для вторжения французов в Россию, — чтобы удержать далеко от Вислы и прилегающих к Москве районов казачьи полки и войска генерала графа Каменского. Она также передала, что такую негласную помощь высоко оценит Наполеон, который, разбив русских, не будет препятствовать присоединению к Высокой Порте не только всех утраченных до сего дня территорий, но и других..

— Вполне достаточно, — заключила она, — чтобы войска его величества продержались до июля или августа следующего года.

— Но это больше чем год! — воскликнула султанша. — Слишком много для истощенной армии, чей численный состав тает, как снег под солнцем. И я не знаю…

Она запнулась, удивленная изменением лица молодой женщины, которое сделалось почти таким же зеленым, как ее платье.

— Вам дурно, княгиня? — спросила она. — Вы так побледнели…

Марианна не смела пошевелиться. Ужасная тошнота поднималась из ее желудка, перегруженного сладостями, без сомнения высшего качества и очень вкусными, трагично присоединившимися к обильному обеду в посольстве, невольно напомнив, что она на четвертом месяце беременности. И несчастная посланница отчаянно захотела исчезнуть под подушками трона.

На ее молчание следившая, как исчезали с ее лица краски, султанша повторила:

— Вам плохо?.. Прошу вас, не старайтесь скрыть, если вы чувствуете себя плохо…

Марианна подарила ей взгляд утопающей и дрожащую улыбку.

— Это… это правда… ваше величество!.. Я… мне так не по себе. О-о-о!..

И Марианна, внезапно ринувшись с трона, молнией пронеслась по салону, оттолкнув евнухов охраны, бросилась в спасительную тень первого попавшегося кипариса, к счастью, находившегося рядом с дверью, и вернула земле ее плоды, вызвавшие такое тяжелое недомогание.

Это продолжалось несколько мгновений, показавшихся ей вечностью и в течение которых она была неспособна думать о возмущении, безусловно вызванном ее внезапным бегством. И когда она наконец распрямилась и оперлась о ствол дерева, она ощутила, что облита холодным потом, но тошнота исчезла. Она с усилием вдохнула ароматный ночной воздух и свежесть бьющих фонтанов и почувствовала облегчение. Постепенно силы возвращались к ней.

Только тогда она сообразила, что наделала: бросила императрицу, убежав, как воровка, из приемной в разгар дипломатической дискуссии!.. Какой ужасный скандал!

Есть от чего прийти в отчаяние бедному Латур-Мобуру!

Сильно обеспокоенная последствиями ее недомогания, она немного задержалась под ветвями кипариса, не решаясь двинуться с места, убежденная, что ее уже ждет стража с приказом об аресте…

Она еще колебалась, когда услышала нежный голос:

— Где вы, княгиня? Надеюсь, вам лучше?

Марианна глубоко вздохнула.

— Да, ваше величество… Я здесь!

Выйдя наконец из тени дерева, она нашла Нахшидиль стоявшей на пороге маленького дворца. Очевидно, она отослала всех, потому что была совершенно одна, и Марианна, понимая, насколько смешно она выглядит, ощутила к ней признательность.

В самом деле, какой удивительный способ начать деликатный разговор! И княгиня Сант'Анна, желая принести извинения, начала с реверанса, который был сейчас же остановлен.

— Нет! Прошу вас! Постарайтесь прежде всего прийти в себя. Обопритесь о мою руку и войдем… если только вы не предпочтете прогуляться по саду. Сейчас посвежело, и мы могли бы пройти к той террасе, что нависает над Босфором. Я очень люблю это место.

— С удовольствием, но я не хотела бы докучать вашему величеству и нарушать привычный режим…

— Кого? Меня? Моя дорогая, я ничего так не люблю, как делать упражнения, гулять, ездить верхом… К несчастью, здесь все это представляет проблему. В других дворцах гораздо проще. Так пойдем?

  7