Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
8 
Столь безрадостное предисловие сразило ее на месте. Диана побледнела.
– Бог мой, что случилось?
– Речь пойдет о вашем деде. Достойный господин де Ношер…
Не успев произнести роковые слова, он бросился к жене, которая, охваченная внезапной слабостью, зашаталась и непременно упала бы, если бы он не подхватил ее.
К счастью, обморок был непродолжительным. Очнувшись, Диана обнаружила, что сидит в кресле, а Шарль идет к ней со стаканом воды в руке.
– Выпейте, дорогая! Это придаст вам сил.
Он улыбался, и молодую женщину внезапно охватил жуткий страх. Широко раскрыв глаза, она смотрела на стакан, приближавшийся к ее губам, и ей казалось, что в нем была растворена цикута!
Диана недаром вспомнила о страшном предсказании Ла Вуазен: после смерти деда она становилась несметно богатой и совершенно беззащитной. К несчастью, за восемь лет, прожитых с мужем, Диана поняла, что он вечно нуждается в деньгах, хотя не имела ни малейшего представления, на что он их тратит.
Вежливо, но решительно она отвела его руку:
– Нет, благодарю! Мне не хочется пить. Я просто замерзла. Продрогла до костей…
Маркиз не стал настаивать, поставил стакан на стол и вызвал камеристку Дианы. Приказав уложить хозяйку в постель, он еще раз напомнил, что они уезжают завтра на рассвете.
На следующее утро мадам де Ганж покинула Париж. Более она туда не возвращалась.
На похоронах Мельхиора де Ношера присутствовали весь Авиньон и Прованс. После поминок Диана де Ганж, почувствовав недомогание, удалилась к себе – у нее начался озноб, в голове шумело, в боку покалывало. Объяснив себе это странное состояние усталостью после тяжелого дня, она решила позвать Аннету, свою камеристку, и попросить ее приготовить целебный настой. Однако, войдя в туалетную комнату, она увидела, что камеристка, содрогаясь всем телом, склонилась над тазом: ее рвало.
– Боже мой! Что с тобой? – с тревогой воскликнула маркиза, устремившись к девушке.
Аннета подняла на нее помутневший взор.
– Я не знаю! Меня прихватило внезапно… после ужина. Мне кажется… это ванильный крем.
Больше она не успела ничего сказать – мадам де Ганж побледнела, ей сделалось дурно, и она бросилась к камину: ее стошнило. Внезапно, несмотря на смертельную слабость, в голове Дианы мелькнула леденящая душу мысль: ванильный крем ели Аннета и она сама, но господин де Ганж к нему не притронулся! Он утверждал, что ненавидит вкус ванили…
Дурнота прошла, и едва мадам де Ганж смогла перевести дух, она тут же вспомнила о флаконе Ла Вуазен. С трудом Диана дотащилась до кровати, достала спрятанный в изголовье сундучок, вытащила флакон и отпила несколько капель…
Почти в ту же секунду она почувстовала себя лучше. Ее похолодевшие руки согрелись, стало легче дышать. Приободрившись, она вспомнила о своей горничной. Бедная девушка лежала без сознания на ковре перед камином и дышала тяжело, словно больная собака.
Хозяйка опустилась рядом с Аннетой на колени, приподняла ей голову, разжала ножом зубы и капнула в рот несколько капель целебной жидкости. Затем она стала ждать. Через несколько минут бледные губы девушки порозовели – горничная возвращалась к жизни, и Диана мысленно поблагодарила загадочную женщину из Вильнев-сюр-Гравуа.
Утром маркиза узнала, что одна из девушек, прислуживавших на кухне, ночью скончалась; перед смертью у нее был сильнейший приступ рвоты. Она тоже ела злосчастный крем!
Мадам де Ганж поняла, что настала пора предпринять какие-то шаги, и отправилась к матери, которая также находилась в Авиньоне по случаю похорон своего свекра. Лора де Жоаннис де Руссан никогда не питала теплых чувств к зятю: она не любила его за угрюмый нрав и считала лицемером. Но, выслушав дочь, она совершенно растерялась.
– А вы уверены, что не ошиблись, Диана? Ведь это же чудовищно!
– Вы правы, матушка! Поэтому я пока и не обвиняю господина де Ганжа в попытке убить меня. Тем не менее я не сомневаюсь, что кто-то в этом доме хотел меня убить, и из-за этого погибла девушка. Но я не хочу умирать, матушка! Я молода, красива и люблю жизнь. Однако у кого-то есть причины желать моей смерти, и я должна как можно скорее устранить эти причины. Как вам известно, завтра мы уезжаем в замок Ганж. А там гораздо легче избавиться от меня.
– О боже! Тогда вам не следует туда ехать!
– Вы же знаете, я хочу повидаться с детьми, а значит, мне надо туда ехать, потому что мой супруг не разрешает Александру и Мари-Эспри покидать замок. Он не хочет, чтобы они жили в Париже или Авиньоне.
8 
