Последние отзывы

  24  

Екатерина протянула ему свои бумаги, но полковник не взял их. Пока его солдаты окружали карету, он приблизился к дверце и распахнул ее.

– Извольте выходить, сударыня, – холодно приказал он. – Не вынуждайте меня заставлять вас это сделать.

– Вы смеете мне приказывать?! Да вы просто негодяй, сударь, и заверяю вас, вы об этом пожалеете!

Полковник насмешливо поклонился:

– Возможно, сударыня, но только не сейчас. Пока же у меня есть приказ, и я его исполняю – вот и все. Вашему величеству следовало бы знать, что у солдата нет выбора!

Бледная от гнева, возмущенная до глубины души, Екатерина не сочла нужным продолжать беседу с этим невежей и, подчинившись грубой силе, вместе со своими спутниками вышла из кареты. Ее устроили в придорожном сарае, куда полковник любезно приказал принести стулья. Тем временем солдаты сгружали багаж. Когда эта операция завершилась, обнаружилось, что нет ключей от сундуков, и полковнику пришлось возвращаться, чтобы попросить у своей пленницы ключи.

– Я их вам не отдам! – воскликнула королева, довольная, что нашла повод дать выход своему гневу.

– Прискорбно, ибо в этом случае я буду вынужден взломать засовы. Я обязан осмотреть ваш багаж.

Побежденная королева нехотя протянула ему связку ключей. Однако на ней не хватало одного ключа. Полковник это отметил.

– Один ключ я не могу вам дать, – заявила она. – Это ключ от сундука, в котором находятся личные вещи моего супруга и его драгоценности. Вы можете сами попросить у него этот ключ: мой муж пока еще в Париже.

Молча пожав плечами, полковник направился к сундукам, а бедная Екатерина, потеряв наконец самообладание, разрыдалась.

– Успокойтесь, ваше величество, – произнес граф фон Фуртенштайн. – Эти люди быстро убедятся, что у нас нет драгоценностей, принадлежащих французским монархам. Через час мы продолжим наш путь, и все будет в порядке.

– В порядке? – с сомнением переспросила его жена. – Что-то не верится! Посмотрите-ка, друг мой: этот полковник подогнал телегу, и они грузят на нее наш багаж, включая наши личные вещи и сумки с золотом, принадлежащие ее величеству.

Все происходило именно так. За погрузкой на телегу багажа из кареты следили два офицера, доставившие сюда эту самую телегу. Королева в ярости бросилась к полковнику и громко заявила:

– Это не проверка, сударь, это кража! Самая что ни на есть обыкновенная кража!

– Вы заблуждаетесь, сударыня. Я увожу ваши вещи потому, что в Париже, в Министерстве полиции, должны составить опись содержимого сундуков, особенно драгоценностей. Ибо доказательств, что они не изъяты из казны монарха, у вас нет.

– Да вы с ума сошли, сударь! Как могут мои кашмирские шали, мои платья и мои шубы являться собственностью имперской казны?! Равно как столовое серебро и несессеры с гербами Вюртемберга!

– Сударыня, я получил приказ привезти все. Поверьте, мне очень жаль!

– Вам жаль? Полно…

Говоря это, королева внимательно рассматривала полковника и внезапно воскликнула:

– Да я вас знаю, сударь! Вы маркиз де Мобрей! Было время, когда вы состояли на службе у короля, моего супруга!

В самом деле, Мари-Арман де Мобрей, маркиз д'Орво, происходивший из знатной нантской семьи, когда-то являлся шталмейстером короля Жерома при вестфальском дворе. Однако он был дурным подданным – игроком, волокитой и имел отвратительную репутацию: его не раз обвиняли в том, что он плутует в игре. В результате одного такого скандала ему пришлось срочно покинуть Кассель.

Впрочем, офицер не собирался отрицать слов королевы.

– Да, я действительно маркиз де Мобрей, – спокойно произнес он. – Но сейчас я выполняю поручение, данное мне новым правительством.

– Новым правительством?! Похоже, сударь, вы совсем потеряли стыд! Быстро же вы меняете свои убеждения! Сначала вы были роялистом, потом превратились в ярого бонапартиста, а теперь вновь переметнулись на другую сторону? Недавно я кое-что слышала о вас.

– В самом деле?

Королева презрительно скривила губы:

– Говорят, вы осмелились гулять по Парижу, прицепив ваш крест Почетного легиона к хвосту коня, а также, что вы примкнули к банде оголтелых молодчиков, пытавшихся обрушить Вандомскую колонну! Впрочем, от вас можно ожидать чего угодно!

– Ваши оскорбления ничего не изменят, сударыня, поскольку я всего лишь выполняю поручение.

– Значит, вам поручили обобрать меня до нитки, чтобы я не смогла ехать дальше? Вы забрали у меня все, мне даже нечем заплатить за почтовых лошадей!

  24