Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
78 
«Правда не здесь, а в той искре разума, сердца, воли, которая единственная является вечной. В том, что не потребится. Мне срочно нужен жизненный принцип. Простой и ясный. Что-то, что вписывается в два, максимум три слова. Все, что длиннее — на жизненный принцип не тянет. Какой же это будет принцип?»
Внедорожник влетел во двор и, громыхая музыкой, стал замыкать круг вокруг катка. Снижать скорость он явно не собирался. Ирка, только что объехавшая двор, видела, что за поворотом гуляют дети. Не раздумывая, она толкнула идущие вдоль колес обода. Подпрыгнула на бровке и, едва усидев в кресле, двумя руками рванула левое колесо, твердо развернув коляску навстречу машине.
Визг тормозов. Запоздалый гудок. Коляску несильно толкнуло бампером в колесо. Ирка не пострадала. Только на мгновение испугалась, что коляска опрокинется, и она окажется на асфальте, беспомощная, как перевернутая черепаха. Но коляска была тяжелая и устояла, только отъехала на полметра.
Из внедорожника выскочило взбудораженное нечто в синей дутой куртке. Замахало руками, заматерилось, подбегая. Ирка спокойно ждала, глядя туда, где у «нечта» располагались глаза. Что-то шло не по сценарию. «Нечто» не поняло, что его не боятся. Смутившись, синяя протоплазма вползла назад в джип и торопливо включила заднююпередачу. Ирка не удивилась. Она почему-то знала, что все так и будет.
«Люби и защищай?» или «Люби всех, кроме себя?» — подумала Ирка.
— Ты осталась валькирией, — произнес кто-то за ее спиной.
Ирка нетерпеливо дернулась в одну сторону, в другую. Спинка коляски мешала увидеть. Тогда она потянула левый обод коляски и развернула ее.
Багров сидел на дутой сваренной трубе — маленьком шлагбауме, которым отставной подполковник с третьего этажа оберегал закуток для своего «Форда». Матвей похудел и выглядел, мягко скажем, нестерильным. Во всяком случае, осторожные мамаши с детишками обходили его по дуге.
— А если бы… — начала Ирка.
— Он не успел бы даже коснуться тебя. Я был рядом. Мне было важно, чтобы это стало твоей победой, — сказал Матвей.
Ирка хотела спросить его совсем о другом.
— А если бы все-таки… — попыталась пробиться она.
— Я вообще всегда был рядом. И всегда буду!
Глава 15. Причал для бумажного кораблика
Ханжество — это когда говоришь правильные вещи, не подключая голову и не касаясь их сердцем. Доспехи из ханжества самые прочные. Их невозможно пробить. Хуже ханжества ничего нет.
Продавщица с ужасом смотрела на взъерошенного молодого человека, держащего в руках здоровенную куклу. В магазине-стекляшке она была одна, и ей в голову лезли всякие нехорошие мысли о наркоманах, которые могут загрызть за несколько десяток. Рядом со взъерошенным молодым человеком переминался здоровенный лоб со щенячьим лицом, могучие плечи которого перегораживали дверной проем.
— Девушка, ау! У вас селедка эсэсовская есть? — сердито спросил взъерошенный.
— Какая? — испугалась продавщица.
— Ну эс-эс? Слабосоленая! — пояснил взъерошенный, нежно постукивая головой куклы о прилавок.
— Н-нету.
— Тогда гоните торт!
— А деньги? — робко спросила продавщица.
Напоминание о деньгах взъерошенному не понравилось. Брови у него встали торчком, как ежиные иголки.
— Н-но! Я забыл бумажник в лимузине! — сказал он, поворачиваясь к своему спутнику. — Мошкин, плати! Подчеркиваю: все налапопам. Мне чужого не надо!
Здоровенный лоб вздохнул и, томясь, послушно заплатил. За годы их знакомства таких «налапопамов» набралось столько, что хватило бы на авиабилет до Гаити.
— Умница! Так держать! — одобрил коротенький. — И не чихай на меня вирусом жадности! Не люблю!
— Я не чихаю!
— А я говорю: чихаешь! И не спорь, а то врублю внутреннего хохла — пожалеешь!
Дождавшись, пока торт завяжут бечевкой, Чимоданов взял его под мышку, а Зудуку, схватив за ногу, перекинул через плечо.
— Пошли! — велел он Мошкину. — Чего на тетю смотришь? Сдачи ждешь или влюбился?
Мошкин, задохнувшись, замахнулся на него, задев колокольчики счастья, которые, по секретной директиве Лигула, вводил в моду еще Арей и которые теперь его усилиями висят почти во всех ночных магазинах и гостиницах. Суть этих колокольчиков состоит в немедленном вызове дежурных комиссионеров и суккубов и, следовательно, более равномерном распределении их по планете.
78 
