... 
66 
– Как ты?
Грейс казалось, что ответ на этот вопрос написан на ее лице.
– Я могла бы лежать так целый день.
– Я не хотел спешить.
– У нас так мало времени. Этан приподнял голову:
– Ты сказала бы, если б я сделал что-то не так? – Он испытующе взглянул на ее лицо. И увидел счастливую женщину, удовлетворенную и соблазнительную.
– Это было потрясающе. Такое, наверное, больше не повторится. – Она лениво намотала прядь его волос на палец, пытаясь на всю жизнь запомнить свои ощущения и эту картину: они лежат в постели, обнаженные, пресыщенные любовью. – Я боялась, что хотела тебя больше, чем ты меня.
– Это невозможно. – Чтобы доказать свои слова, Этан поцеловал ее долгим, благодарным поцелуем. – Ты достойна большего, чем эти украденные минуты и поспешный секс. Но это все, что у нас есть.
Грейс улыбнулась:
– Я никогда не занималась сексом посреди дня. Мне понравилось.
Вздохнув, Этан прижался лбом к ее лбу. Если бы он мог, то провел бы остаток дня здесь, рядом с Грейс.
– Мы должны что-то придумать, чтобы проводить вместе больше времени.
– Завтра вечером у меня выходной. Ты мог бы приехать ко мне на ужин.., и остаться, – предложила Грейс.
– Мне следовало бы куда-нибудь отвезти тебя.
– Я никуда не хочу ехать. Я хотела бы поужинать с тобой дома. – Она лукаво улыбнулась Этану. – Я приготовила бы тебе равиоли. У меня недавно появился рецепт.
Этан от души рассмеялся, и она обвила его руками, запоминая, откладывая и это воспоминание в дальний уголок памяти, как один из самых счастливых моментов своей жизни.
– Этан, я люблю тебя!
Грейс была так опьянена своим счастьем, что не сразу поняла: он больше не смеется, он лежит совершенно неподвижно. Она похолодела. Сердце болезненно сжалось.
– Может, ты не хочешь это слышать, но я не могу молчать. Я не жду, что ты ответишь мне тем же, не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным…
Этан легко прижал пальцы к ее губам, останавливая поток слов, и тихо сказал:
– Погоди, Грейс, дай мне минутку. – Охваченный радостью, надеждой, страхами, он не мог думать ясно. Но он понимал: оттого, что и как он скажет сейчас, зависит очень многое. – Я давно неравнодушен к тебе. Так давно, что даже не могу вспомнить, когда появились эти чувства. Я так долго подавлял их в себе, что мне нужно время, чтобы привыкнуть.
Когда он отстранился, она не стала его удерживать. Только кивнула, избегая его взгляда, и потянулась за своей одеждой.
– Достаточно того, что ты хочешь меня, может, даже нуждаешься во мне. Пока этого достаточно, Этан. Все это так ново для нас обоих.
– Грейс, ты значишь для меня гораздо больше, чем любая другая женщина, – признался Этан.
Она отважилась взглянуть на него. Если Этан это сказал, значит, так оно и есть. Надежда снова затеплилась в ее сердце.
– Если так, то почему ты никогда даже не намекнул мне? Не дал мне знать?
– Сначала ты была слишком мала. – Он говорил, понимая, что слова его звучат неубедительно, что это только предлог, жалкая отговорка, а не суть проблемы. – И мне было неловко так думать о тебе, когда ты еще училась в школе.
– В школе. Так давно? – Грейс чуть не закружилась по комнате от восторга, но сдержалась.
– Да, так давно. Потом ты влюбилась в другого, так что я не имел права ни на какие чувства, кроме дружеских.
Она глубоко вздохнула, собираясь с силами перед очень нелегким признанием.
– Этан, я никогда никого не любила, кроме тебя. Это всегда был ты.
– Джек…
– Я никогда его не любила и в том, что наш брак не сложился, была виновата больше, чем он. Джек стал моим первым мужчиной, потому что я никогда не надеялась, что им станешь ты. А когда осознала свою глупость, то уже была беременна.
– Ты не должна чувствовать себя виноватой.
– Но я чувствую. – Чтобы чем-нибудь занять руки, Грейс начала приводить в порядок постель. – Я знала, что он не любил меня, но вышла за него замуж, потому что боялась остаться одна. И мне было стыдно. Я злилась, и мне было стыдно. – Она схватила подушку. – Пока однажды ночью, когда я лежала в постели и думала, что моя жизнь кончена, не почувствовала этот трепет внутри меня.
Грейс закрыла глаза, прижимая к себе подушку.
– Я почувствовала зародившуюся во мне новую жизнь, и это было так.., так потрясающе, что я больше не могла ни злиться, ни стыдиться. – Она открыла глаза и аккуратно положила подушку на кровать. – Я благодарна Джеку за дочку и не виню за то, что он сбежал. Джек никогда не чувствовал этот трепет. Ребенок никогда не был для него чем-то реальным.
66 
