очень нудно 
3 
Аня дождалась, когда я впихну мультифору в сумку, и распорядилась казенным голосом:
— Ягунова, пройдите.
Я поспешно выдернула обратно смявшееся резюме с рекомендация-ми и отправилась на закланье.
— Здравствуйте.
— Доброе утро. Или уже день? — Андрей Юрьевич взглянул на часы, жестом пригласил меня в кресло. Я передала ему мультифору, села, и, наконец, рассмотрела своего предполагаемого начальника. И поняла смысл выражения: 'в зобу дыханье сперло'. От такого мужика у любой женщины могут случиться трудности не только с дыханием, но и с давле-нием, а уж про сердце и говорить нечего. Главное — чтобы не было запо-ра. В смысле — суметь его переварить.
Чиф, продолжавший изучать мои бумаги, потер пальцем четкую тем-ную бровь, и я смогла, наконец, прервать созерцание его физиономии. Интересно, а могут ли надоесть восхищенные взгляды? Мне, определен-но, — нет.
Андрей Юрьевич, видимо, обладал навыком скорочтения, или ему так надоел подбор секретарских кадров, что он просмотрел мои бумаги бук-вально наискось. Постучал пальцем по какой-то строчке:
— Вы работали в фирме 'Тур'.
Где-где, чуть не переспросила я. Надо было хоть одним глазком взглянуть на свое собственное резюме: черт его знает, что там Алка по-написала!
— Почему ушли оттуда?
— По семейным обстоятельствам, — туманно ответила я. Хорошо, что он не стал уточнять, по каким именно: в данный момент мозги у меня со-вершенно раскисли. Палец вновь вонзился в многострадальное резюме.
— Тут написано, что вы печатаете пятьсот знаков в минуту. Это прав-да?
— Хотите анекдот? — предложила я. — Машинистка дает объявление: 'Печатаю тысячу знаков в минуту'. Обалдевший работодатель прибега-ет, спрашивает: 'Что, правда, тысячу знаков в минуту можете? 'Могу, — отвечает машинистка, — только, знаете, такая хер… э-э-э… фигня получа-ется! .
Так как мой собственный предполагаемый работодатель продолжал пристально и молча смотреть на меня умными карими глазами, я погля-дела в окно, подумала и объяснила:
— Анекдот.
Он серьезно кивнул.
— Я понял.
Откинулся в кресле. Сложил руки домиком. Под его внимательным взглядом я твердо напомнила себе, что он моложе меня на добрый деся-ток лет (если не больше), и вообще оценивает меня сейчас не как жен-щину, а как предполагаемую рабсилу.
— Почему вы взяли трубку в приемной?
От неожиданности я ответила чистую правду:
— Трезвон надоел.
Что это за звук? Подавленный смешок?
— Мы без секретаря уже больше месяца, — сказал Андрей Юрьевич. — Думаю, новому потребуется много времени, чтобы привести документа-цию в порядок. Как ваша семья отнесется к тому, что вам придется за-держиваться по вечерам, работать в выходные?
Он что, не дошел до пометки 'эн/зэ' — 'не замужем' или 'неприкос-новенный запас' — понимай, как хочешь? Или желает услышать мое лич-ное признание?
— Никак, — настороженно сказала я. А вдруг он убежденный семьянин и холостых людей считает неполноценными и ненадежными недоумками? — У меня ее нет.
Андрей Юрьевич поглядел в окно.
— Мне было жаль лишиться своего секретаря, — сообщил он. — Она бы-ла умна, энергична, компетентна…
— Сочувствую, — сказала я нервно. — Она была молода?
Он взглянул странно.
— Достаточно молода, чтобы выйти замуж за одного из наших клиен-тов.
Я кашлянула. А я-то думала, что предыдущий секретарь коньки от-бросил — уж очень жалостно это у него прозвучало…
— Ну, на меня можете рассчитывать! Я так вас не подведу. Могу даже расписку дать.
(Потому как шансы у меня не то что нулевые — минусовые).
— С условиями работы ознакомлены?
— Да.
— Согласны?
— Д-да…
— Можете выйти завтра с утра?
— А что… я уже принята? — не поверила я.
Андрей Юрьевич встал и протянул руку.
— Поздравляю. Вы нам подходите.
После секундной заминки я подскочила и пожала ему руку. Ладонь была теплой и била током. Мой завтрашний чиф поглядел на наши руки, разжал пальцы.
— Завтра в девять.
Переодевается народ стремительно. Еще вчера все были в шубах, пуховиках, дубленках, а сегодня вон идет девчонка: каблучечки-не каблу-чечки, колготки телесного цвета, юбка под короткой курткой лишь подра-зумевается… У идущего следом мужика-бедолаги слюни чуть ли не до земли.
3 
