очень нудно 
3 
Одному Богу ведомо, чего стоило оно Мономаху. Потому - не будем о том. Князя же Олега на Руси навеки прозвали Гориславичем.
* * *
Примирение, хотя и краткое, дало возможность Мономаху попытатся установить мир на Русской земле и объединить её для борьбы с половцами.
Съезд всех князей русских, устроенный попечением Владимира Всеволодовича, состоялся в Любече в 1097 году...
Невелик город Любеч. Да и какой это город? Даже не городок. Скорее крепостица приднепровская, расположенная на круче. Въезжаешь в ворота, оказываешься в узком проходе между деревянным частоколом. Так узок проход, что едва двое всадников проедут в ряд. Тревожно озираются князья, держится за мечи их дружина. "Как бы не вышло чего", - каждый думает.
Все князья русские со своими дружинами съехались в Любеч: хмурые, настороженные. Вошли в палаты, расселись по старшинству да по значимости, как на Руси водится. На главном месте - великий князь Святополк Изяславович, подле него Владимир Всеволодович Мономах, рядом Олег Гориславич, чуть поодаль, окруженный дружиной своей, - Давыд Святославич. Тезка его Давыд Игоревич и оба юных Ростиславича - Василько и Володарь - сидели напротив. Морщился на них Давыд Игоревич - давно уж он затаил вражду против братьев, что сидели в червенских городах, некогда отвоеванных святым Владимиром у Болеслава Польского.
Молчали князья, никто не начинал речи. Даже друг на друга смотреть избегали - того и гляди всколыхнутся старые обиды.
С грустью смотрел Мономах на братьев своих двоюродных. Думал: "Одного мы корня - Владимирова и Ярославова. Отчего же тогда столько розни меж ними? Отчего уподобляемся Каинам и нет почти меж ними Авелей?"
- Зачем губим Русскую землю? Зачем поднимаем сами на себя вражду? Много и без того врагов у Руси. Рады они, что брат у нас идет на брата, что сами мы сечем себя мечами своими. Пусть же с этих пор будет у нас всех единое сердце и будем блюсти Русскую землю.
Горячность речи Мономаховой тронула князей и без того осознававших необходимость условиться между собой, кому что будет принадлежать в вотчинах и землях русских.
Долго уславливались между собой князья, долго вспоминали обиды, перелистывали жалованные грамоты, ссылались на владения былые отцов своих и дедов. Не раз в споре горячий кулак бил по столу и рука хваталась за меч. Глухо волновались воеводы, нашептывая своим князьям то одно, то другое. Всякому на Руси известно - дружина князю лучший советчик. Порой и так бывает, что не князь дружиной своей повелевает, а она им.
- Коли не сговоримся теперь - не сговоримся никогда! Вечно будут у нас раздоры! Вечно будем мы обескровливать земли наши! - воскликнул наконец в горячности Мономах.
Эти слова образумили остальных князей. Наконец после долгих обсуждений они сговорились, что дети каждого из трех сыновей Ярослава возьмут себе те волости, в которых прежде сидели отцы их.
- Итак, решено. Ты, Святополк впридачу к Киеву получишь Туров, Святославичи - Олег, Давыд и Ярослав - земли Черниговскую и Муромскую. Мстислав, сын мой, владеть будет Новгородом, куда посадил его еще дед Всеволод, - подвел черту Мономах.
Сказал - и выдержал паузу. Обвел глазами сидевших против него князей: никто ли не скажет против? Нет, все молчат. Лишь Святополк хмурится, да Давыд Игоревич нехорошо смотрит - вроде и в лицо, да глаз его не поймаешь. Другое дело тезка его - Давыд Святославич - легко смотрит, без утайки.
- Давыд Игоревич получит Владимир-Волынский... - продолжал Мономах. - К Ростиславичам - Васильку и Володарю - отойдут Перемышль и Теребовль.
Василько благодарно посмотрел на Мономаха. Лишь он один из всех князей русских защищал интересы князей-изгоев - Давыда Игоревича и двух Ростиславичей: его, Василька, и брата его Володаря. Остальные князья лишь о том пеклись, чтобы оторвать себе от их земель кусок пожирнее.
Хмыкнул насмешливо Святополк:
- Всю, стало быть, Русь поделил? Себе хоть кусочек-то оставил? А если оставил, то сказывай что. Нет у меня веры таким бескорыстникам.
- Я свой удел никому не отдаю. Ко мне отойдут Переяславль и Смоленск.
Святополк взял со стола чашу, подержал ее и, не отпив, вновь поставил. Плеснуло пенное на дощатый стол. Смотрят князья на лужицу - каждый о своем думает.
- А Ростовские земли к кому? Тоже ведь к тебе? - спросил киевский князь будто без интереса.
- И ростовские земли ко мне. Как было при отце моем, - намеренно не замечая в словах брата умысла, твердо отвечал Мономах.
3 
