очень нудно 
6 
А вот отец Клер, в шортах и с садовой грязью на выпирающих коленях. Он опирался на мотыгу и улыбался с чувством собственного достоинства в фотоаппарат. Его рыжие волосы были подстрижены ежиком, а на бледной коже были заметны следы солнечного ожога. И хотя Джек Кимболл давно вышел из юношеского возраста, он все еще вел себя,как мальчишка. Нелепое чучело, обожавшее цветы.
Сдерживая слезы, Клер перевернула страницу альбома. Там были Рождественские фотографии. Она с Блэйром на фоне покосившейся Рождественской елки. Едва начавшие самостоятельно передвигаться на трехколесных велосипедах. Несмотря на то, что они были близнецы, между ними было мало семейного сходства, Блэйр был больше похож на маму, Клер на папу, как будто дети выбрали, кого они больше любят, еще в утробе. У Блэйра был совершенно ангельский вид, начиная от кудряшек на голове и кончая носами его красных кед. Обруч на голове Клер свободно болтался, а белые чулочки морщились под жесткими юбками кисейного платья. Она была гадким утенком, который так до конца и не превратился в лебедя.
Были и другие фотографии, отображавшие рост семьи. Пикники и дни рождения, каникулы и просто мгновения отдыха. Иногда попадались фотографии друзей и родственников. Блэйр в элегантной форме музыканта марширует по главной улице на параде в день Поминовения. Клер, обнявшая рукой Паджа – толстую гончую, которая была их любимицей больше десяти лет. Фотографии близнецов в детском шалаше, сооруженном их мамой во дворе за домом. Или ее родителей, одетых в лучшие выходные костюмы, напротив церкви в Пасхальное воскресенье, после того, как ее отец внезапно стал рьяным католиком.
Были там также и газетные вырезки. Джэка Кимболла награждает почетным значком мэр Эммитсборо в знак благодарности за его работу на благо города. Выписка о ее отце и «Кимболл Риалти», преподносящая компанию как блестящее воплощение американской мечты, дело рук одного человека, выросшее и развившееся в организацию всего штата и имеющую четыре отделения.
Самой большой его сделкой была продажа фермы со ста пятьюдесятью акрами земли строительному конгломерату, специализировавшемуся на развитии торговых центров. Некоторые горожане жалели, что Эммитсборо придется пожертвовать тихим уединением ради мотеля из восьмидесяти зданий, закусочных и магазинов, но большинство было согласно, что развитие необходимо. Больше рабочих мест, больше удобств.
Ее отец выступал в качестве одного из городских светил на церемонии заложения первого камня.
Затем он начал пить.
Сначала это не было заметно. В самом деле, от него пахло виски, но он продолжал работать, продолжал заниматься садом. Чем ближе подходило завершение строительства торгового центра, тем больше он пил.
Через два дня после его торжественного открытия, жаркой августовской ночью, он осушил бутылку и вывалился или выпрыгнул из окна третьего этажа.
Дома никого не было. Ее мама была на девичнике, случавшемся раз в месяц, который включал обед, фильм и сплетни. Блэйр ушел с друзьями в поход в лес к востоку от города. А Клер была переполнена чувствами и у нее кружилась голова от радости ее первого свидания.
С закрытыми глазами, стиснув в руках альбом, она снова стала пятнадцатилетней девочкой, чересчур высокой для своего возраста и поэтому тощей, ее большие глаза излучали восторг от захватывающей атмосферы местной карнавальной ночи.
Ее поцеловали, сжимая ладонь на чертовом колесе. В руках она держала маленького плюшевого слоника, стоившего Бобби Мизу семи долларов и пятидесяти центов, на которые он смог сбить три деревянные бутылки.
В голове ее сложился четкий образ. Клер перестала слышать шум транспорта на Кэнэл и вместо этого услышала тихие звуки деревенского, лета.
Она была уверена, что отец.ее ждет. Глаза его затуманились, когда они уходили с Бобби. Она надеялась, что они с папой сядут вместе на старую подвесную скамейку на крыльце, как они часто делали, когда мотыльки начинали биться о желтый фонарь и кузнечики пели в траве, и она расскажет ему о своем приключении.
Она поднялась по ступеням, ее теннисные туфли бесшумно ступали по отсвечивающему дереву. Даже теперь она все еще чувствовала возбуждение. Дверь в спальню была открыта, и она вбежала туда.
– Папа?
В свете луны она увидела, что кровать ее родителей еще не разобрана. Развернувшись, она направилась на третий этаж.
Он часто работал поздно вечером в своем кабинете. Или до поздна выпивал. Но она откинула в сторону эту мысль. Если бы он выпивал, то она бы уговорила его спуститься вниз, сделала кофе и говорила бы с ним до тех пор, пока его глаза не перестали бы быть такими загнанными, какими они стали в последнее время. Скоро он бы вновь начал смеяться, и его рука обхватила бы ее за плечи.
6 
