28 
Дочка возницы могла покоиться с миром – между ногами у главаря больше ничего не болталось, и кровь оттуда била ключом, как ни зажимай.
Вор добрался наконец до девушки и сдернул ее в сторону, а коса сделала еще один оборот и со смачным хрустом вонзилась упавшему разбойнику в ухо. Кончик ножа высунулся изо рта, как острый дразнящийся язык, крики сменились затихающими хрипами.
– Все, все уже… – глупо бормотал Жар, поглаживая по спине вжавшуюся в его грудь, судорожно вздрагивающую подругу.
Альк выдернул косу. Машинально наклонился, сорвал пучок травы и протер лезвие, как после обычной косьбы.
– Все, – бесцветным голосом повторил он. – Пошли домой… Или хоть куда-нибудь.
* * *
Коров на прежнем месте давно уже не было – сбежали, перепуганные воплями и запахами. Даже топота копыт не слышно.
Куда идти, никто из троицы не задумывался. По дороге. Просто потому что ровная и куда-то ведет.
Альк шел впереди. Коса в опущенной руке слабо покачивалась, поклевывала кончиком песок, как длинная тощая птица.
– Чего вы там плететесь? – не оглядываясь, поторопил он.
– У меня ноги подкашиваются, – всхлипнув, пожаловалась Рыска. Прежде она видела покойников только в гробах (тот, в макопольском проулке, не в счет – далеко было, темно, может, просто пьянчуга дрых), ухоженных и как будто смирившихся со своей участью. А таких – выпотрошенных, как куры, с перекошенными лицами, оскаленными от боли и ужаса зубами…
Девушка споткнулась, не упав только благодаря Жару.
– Ну попроси дружка, пусть поднесет, – так же равнодушно посоветовал белокосый.
Вор и так почти волок Рыску под локоть, сам борясь с дурнотой.
– Взял бы да помог, – огрызнулся он. – Можно подумать, мне легко… Да я отродясь людей не убивал!
Альк ссутулился еще больше.
– Я тоже, – глухо сказал он и, помедлив, выронил косу.
За их спинами неспешно, как хлопья пепла, осаживались на трупы мотыльки.
Глава 5
Крысы питают слабость к хмельным напиткам, с удовольствием лакомясь оными, отчего дуреют, буянят и теряют всякую осторожность.
Коровы нашлись на лугу возле городских ворот. Они уже успели успокоиться, отдохнуть и теперь спокойно щипали травку. Рядом крутилась, присматриваясь и примериваясь, какая-то подозрительная фигура, но при появлении законных хозяев бесследно канула во тьму.
Цыганский табор стоял на прежнем месте, но сейчас Рыске было не до него, а Жару тем более. Без труда поймав сонных коров, спутники, не заходя в город, двинулись вдоль стены к зазывно светившему окнами заведению.
Кормильня называлась «Очаг». На искусно вырезанной из дерева вывеске два зайца с радостными мордами поддерживали блюдо, на котором лежала запеченная тушка третьего. Видно, это был их кровный враг. У ворот стояли две заячьи же статуи в человеческий рост, с факелами в лапах, да и вообще заведение было устроено со вкусом, занятно: дом из необструганных бревен как будто разрубили пополам и раздвинули по разным концам двора, огородив второй этаж перильцами, чтоб подвыпившие гости не попадали. Посреди двора тоже стояли столы под навесами из пучков ивовых веток и росло несколько высоких елей, дополнительно защищая от дождя.
Бои, наверное, уже закончились, потому что народу внутри было полно. Рыске даже показалось, что придется развернуться и уйти, однако расторопная служаночка встретила гостей с радостью и провела к единственному свободному столу. Правда, в середине зала (Жар предпочел бы в углу или хотя бы у стеночки), но выбирать не приходилось.
– Что заказывать будете? – лукаво подмигнула девчонка, словно не замечая грязи-крови на лицах и одежде посетителей. Сегодня, видать, многие в таком виде заявились.
Рыска сглотнула и потупилась. Похожа на ту, под елкой…
– Пива, – буркнул Альк. – И ледяного вина. По кувшину.
– А закусочки? Свининка, телятинка, баранинка, птичка разная, печеный сырок, требушочки, все горяченькое, прямо с угольков! – с заговорщической улыбкой принялась потчевать служанка.
– Потом, – передернуло от «требушочков» саврянина.
Девчонка скорчила сочувственную рожицу – проигрались, с кем не бывает! – и упорхнула.
– Надо было хоть сыру взять, – запоздало упрекнул Жар. – А то с утра ж толком не ели.
Альк хмуро на него покосился:
– Я на себя заказывал. Тебе-то кто не давал?
– Что, ты один два кувшина выпьешь?!
28 
