100 
Рыску он заметил сразу, выпрямился и шутливо поклонился:
– Добрый день, госпожа видунья.
– З-здравствуйте, – с запинкой отозвалась девушка. – А что вы тут делаете?
– Подменяю одного упрямого недоросля, – благодушно сообщил путник, словно добрый дедушка, которого внук попросил посторожить гусиное стадо, пока он сбегает искупнется.
– А кормилец согласился?
– Попробовал бы он отказаться, – усмехнулся мужчина. – Что, Альк вконец расхворался? Неудивительно, он уже вчера вечером еле на ногах держался.
– Так это из-за тебя мне руку рассадили?! – Крыс выбрался девушке на плечо, сгорбился и взъерошился.
– Ах вот оно даже как. – Путник с интересом уставился на него. Рыска в испуге попятилась, но мужчина притушил алчный огонек в глазах и отнимать «свечу» не бросился. – Нет, я в поселке только с прошлого утра. Но уже наслышан о твоих подвигах.
– Шпионишь?
– Присматриваю, – спокойно поправил путник. – Вон даже услугу оказал.
– Я тебя о ней не просил.
– Ну попроси о чем-нибудь другом. Или спроси.
Предложение застало Алька врасплох. Крыс недоверчиво наклонил морду, прищурился – так просто?!
– Ты знаешь, что мне нужно, – медленно сказал он.
Путник не стал отпираться или возмущенно отказываться, как Альков дед, однако вместо ответа задал встречный вопрос:
– А сам еще не догадался?
– В общих чертах.
– Ну а в частности – пойди да уговори его отпустить тебя. По доброй воле.
– Очень смешно, – разочарованно проворчал Альк.
– Зря, ведь я не шучу. Девочка-то действительно хотела тебя освободить, от чистого сердца. А что вышло абы что – так ведь твоя хозяйка не она. Проси у того, с кем вы связаны изначально. У Райлеза.
– Ты его видел?! – встопорщил усы крыс. – Он же полоумный! Могилы раскапывает, вцепился в меня, как вошь в лысину.
– Да, – согласился путник, – это действует в обе стороны. И на него, похоже, даже сильнее, чем на тебя. Его лишили права на «свечу», а по-хорошему надо было вообще вздернуть на воротах Пристани. Не знаю, что там у него с дядей было, но вряд ли честный поединок по «личным, не подлежащим огласке причинам», как утверждает Берек. Небось выгораживает племянничка ради сестры, ее и так от этих известий чуть удар не хватил.
– Что, он тоже жив?! – вырвалось у изумленной Рыски.
– Да, хотя до сих пор отлеживается. Рана довольно серьезная, не будь он путником…
– Какая, однако, неубиваемая семейка, – фыркнул крыс без малейшего сочувствия. И мрачно добавил: – Нет, этот меня не отпустит. Скорее сдохнет.
– Есть еще вариант, – не стал переубеждать его наставник. – Дольше и сложнее, зато надежнее. Можно переподчинить тебя другому путнику – как положено, по обряду – и затем уж освободить.
– Нет, – внезапно оборвал его Альк.
– Почему? Девочка умненькая, способная…
– Рыска, пошли отсюда.
– Дай ей самой решить! – возмутился путник.
– Вы о чем? – жалобно спросила девушка, ничегошеньки не поняв.
– Ты ведь хочешь избавить Алька от крысы? – мягко обратился наставник прямо к Рыске. – Это в твоей власти. Недостает только умения. Если ты подучишься…
– Не соглашайся!
Девушка замешкалась. Становиться настоящей путницей она по-прежнему не хотела, но…
– Может, вы его хотя бы в человека превратите? – с надеждой спросила Рыска, не обращая внимания на протестующее шипение Алька. – А я пока подумаю.
– Увы, я не знаю, как это у вас получается, – разочаровал ее путник. – Скорее всего, на удачу подвязано, но чью именно и при каких условиях… Понаблюдайте, поразмышляйте. Авось сообразите, в чем тут соль.
Кормилец, заметив, что вышибала подозрительно долго треплется с какой-то девчонкой, вышел на нее поглядеть. Крыс шмыгнул за воротник, со спины, чикнув хвостом по нежной коже меж лопатками. Рыскина улыбка, и без того робкая, превратилась в страдальческую гримаску.
– Здравствуйте, дяденька, – пискнула девушка. – Альк меня прислал свои денежки забрать…
«Какой он тебе дяденька! – возмутился такому ребячеству крыс. – Какие денежки! Таким голосом только милостыньку у добреньких господинчиков просят! Сказала бы: уважаемый, я от Алька за двумя сребрами! Уверенней надо быть, нахрапистей!»
Рыска совсем смутилась и потупилась, вцепившись в спасительный поясок.
– А сам он где? – кисло спросил кормилец. Путник у дверей – это для дорогой столичной кормильни хорошо, чтоб даже тсарь мог без опаски за столом посидеть, а здешний люд к такой роскоши непривычен. Издалека глядят, маются, а заходить боятся. В драку тем более не лезут, дураков нет. И коровы от нетопыря шарахаются, пришлось его на задний двор отвести – так он там вмиг все цветы с розового куста обожрал!
100 
