Последние отзывы

  276  

На третьей картинке все тот же моряк, но истощенный и оборванный, с безумными глазами прыгал в море. Остальные члены команды пытались его удержать, но тщетно. Бог его знает, что у них там случилось. Может, заболели. Или заблудились, например. Вот он рассудком и подвинулся.

На следующей картинке дело происходило в подводном мире. Бездыханный моряк лежал на коралле, вокруг суетились рыбки, самые бойкие, судя по всему, уже начали откусывать от моряка кусочки.

Но их всех прогнала – Олаф прямо-таки охнул от радости – та самая русалка! Она придерживала моряка за куртку и злобно скалилась на рыбок, которые от страха попрятались в подводных кустах.

Олаф перевернул страницу, исполненный смутных опасений – уж больно острые были у русалки зубы. Однако ничего, все обошлось. Русалка стремительно поднималась наверх, таща за собой моряка. С виду моряк был совершенно мертвый, но целый и ненадкусанный.

Следующая картинка была очень странной. Она изображала подводную часть корабля, любовно изукрашенную ракушками и морскими звездами. Русалка уже почти вытащила моряка на поверхность, у самой поверхности вдруг остановилась, перехватила его получше и – да. Целовала его своим зубастым ртом, прямо в губы. Олаф поморщился. В верхней части картинки, сквозь толщу воды, были видны склонившиеся за борт моряки, пытающиеся разглядеть – что это там происходит под водой?

Следующая картинка была нарисована примерно с того же ракурса – как будто художник находился под водой. Русалка плыла прямо на зрителя, в руке у нее была длинная веревка, и другой ее конец был привязан к носу корабля. Куда это она их тащит, забеспокоился Олаф, не на дно ли морское?

Но, похоже, не на дно. На следующем развороте чудом воскресший моряк обнимал жену, а окружающие всплескивали руками и выражали удивление и радость от того, как удачно все сложилось.

На другой половине разворота была ночь в гавани. Моряк сидел на пирсе, свесив ноги. Внизу, у пирса, подперев рыбью голову скользкой зеленой рукой, устроилась русалка. Моряк курил и, похоже, рассказывал русалке байки. Русалка смеялась. Рядом с моряком стоял зажженный фонарик и большая кружка пива. Уютно им, подумал Олаф и перевернул страницу.

На следующей картинке моряк о чем-то спорил с богато одетым толстым дяденькой, по виду купцом. Купец протягивал моряку большой мешок с деньгами и четыре лисьих хвоста. Моряк, видимо, кочевряжился. Морячка из-за двери пыталась что-то ему нашептать, но где там. За юбкой жены моряка прятался тот самый пухлый младенец, которого Олаф увидел на самой первой картинке.

На следующей картинке корабль моряка уходил из гавани, и видно было, что это, по мнению автора, очень плохо: над кораблем нависли темные тучи, у жены моряка, машущей платочком, лицо было как на похоронах. На заднем плане розовый младенец неуверенно переступал по хлипким доскам причала.

Разумеется, на следующей картинке он упал в воду.

А на следующей русалка его поймала. И это была та самая картинка, которую Олаф увидел в альбоме университетской библиотеки.

– Сожалею, Олаф, на сегодня всё. – Хорхе неслышно подошел к столу Олафа и отодвинул ширму. – Попробуйте поймать ее завтра.

– Одну минуточку, – Олаф собрался перевернуть следующую страницу, но книги больше не было. На столе лежал блокнот и пара скрепок. – Куда же?..

– Вы заказали сумеречную книгу. Вам еще повезло, что вы ее получили так быстро. Многие годами ждут. Попробуйте еще раз завтра вечером.

– Завтра вечером мы уедем, послезавтра у меня доклад на семинаре… – начал было Олаф.

– Тогда не пробуйте, – легко согласился библиотекарь. – Семинар дело такое. Пропускать нельзя. Пойдемте, я провожу вас к выходу.

– …но я могу сказаться больным, – закончил Олаф, однако Хорхе уже отвернулся и направился к выходу.

* * *

Они спустились на набережную.

– Я видела ночные книги! – завопила Эйлин, как только оказалась на твердой земле. – Все, представляешь? Как только село солнце, ну то есть не сразу, а минут через десять, когда совсем стемнело, на всех пустых местах появились книги! Оказывается, ни одна не сгорела! У них ни-че-го не получилось! Они все сами поумирали со своими спичками. И кости сгнили. А все книги – здесь. Каждую ночь.

– Не все, – вздохнул Олаф. – Моя была всего ничего.

– Это потому, – рассудительно пояснила Эйлин, – что ты заказал сумеречную книгу. Книгу, о которой никто не помнит. Как Неуловимый Джо из анекдота, который никому не нужен. А может, она и написана-то не была… Да, похоже, что так!

  276