очень нудно 
3 
– А он поможет? – девушка словно пропустила все второстепенное мимо ушей, вычленив из речи старухи только то, что хотела услышать.
– Поможет, – усмехнулась старуха. – Это не приворот, это Единение. Твоим до могилы будет. Никто разрушить этот заговор не сможет. Но сила великая в этом Единении заложена, шутить с ней нельзя, да и, ежели правду говорить, лучше бы ее вообще не выпускать. Я не собиралась этого делать, хотела вернуть ее в исходное место, да вот ты объявилась.
– Я… Я не буду шутить, – девушка будто в мольбе сложила руки на груди, боясь, что старуха передумает.
– Глупая ты, – тихо засмеялась женщина. – Глупая… Понравилась ты мне, вот что. Боюсь, что и впрямь глупостей куда более серьезных натворишь – в реку сиганешь или еще что поганое с собой сотворишь. Хотя, при неразумном обращении, вещь, которую тебе дам, может и куда более страшных дел натворить…
– Но… я буду с ним? – девушку интересовало только одно. Какие там страшные аморфные вещи! Страшное, что может случиться – это женитьба Ивана на Лидке.
Старуха не ответила, только вздохнула, пожевала губами и строго сказала:
– Слушать будешь меня внимательно. Очень внимательно. Сделать должна будешь все так, как я скажу – ни на долю не смей отступить. Я своего мужа так и получила, но вот… Да, впрочем, тебя это сейчас совсем не волнует! Что бы я ни сказала, ты все равно усвоишь только то, что интересно тебе. Я ж говорю – глупая… Вещи, которые ты мне принесла, нужны мне для приворота – простого, таким их связь не разрушить, не привязать его к тебе. Этот приворот нужен лишь для того, чтобы твой Иван пришел к тебе по какому-то поводу, заговорил с тобой, чаю бы у тебя попил… В общем, хоть как-то оказался коло тебя. Ведь иначе он тебя вовсе не замечает, да?
Старуха вновь тихо засмеялась, затем встала и ушла куда-то в другую комнату. Вернулась уже с небольшой коробочкой.
– Вот. Это и есть Единение.
Девушка с любопытством покосилась на коробочку, но старуха не спешила отдавать ее ей.
– Когда твой Ванька придет к тебе, дашь ему одну половину. Вторая у тебя останется. Это не может быть по отдельности, одна половина всегда будет стремиться к другой. Так и твой Иван не сможет быть без тебя. Впрочем, как и ты без него. Это – двустороннее. Считай, вечно будете повязаны. Даже после чьей-либо смерти – твоей или его – второй останется верен…
– Я… Я заплачу Вам еще, если надо, только помогите, – девушка уже ни о чем другом не могла думать, как о содержимом коробочки, сулившем навечно соединить ее с любимым Иваном.
– Да не надо мне платить! – засмеялась старуха. Долго смеялась. Отсмеявшись, сурово и с какой-то горечью произнесла:
– Придет время, и они сами возьмут причитающуюся им плату. Ну как, не передумала еще?
– Нет.
– Тогда слушай, что и как надо будет делать…
I
Москва, сентябрь 2004 г.
Машина свернула с оживленного шоссе на полупустую трассу.
–… И все же ты мне не ответила!
– Мы уже обо всем поговорили. Не затевай сначала, – девушка, уловив в голосе спутника такие знакомые и порядком надоевшие взвинченные нотки, устало отмахнулась, не поддаваясь на провокацию, и с досадой добавила:
– Ты меня отвлекаешь от дороги.
– Я не отвлекаю, я пытаюсь с тобой поговорить. Достучаться до тебя! Не будь такой глухой. И фиг уж с тем, что я оголил перед тобой душу – тебя этим, похоже, не проймешь. Ты о родителях подумай! Они не примут этого человека, он уже принес горе твоей семье.
– А ты, значит, приносил только счастье? – ухмыльнулась девушка и, раздражаясь, попросила:
– Не начинай сначала. Мне сложно следить за дорогой и одновременно спорить с тобой. Я давно не водила. Лучше бы ты сам сел за руль!
– Я выпил.
– Лучше бы не пил! Зачем ты пил?
– Не заводись.
– Не заводись?! Да ты меня сам сейчас заводишь! Я и так не уверенно чувствую себя за рулем, а тут еще ты…
– Дорога свободная. Справишься.
– Включи радио. Я хочу слушать музыку, а не твои выступления.
– Пожалуйста. Исполню любой Ваш каприз.
– Лучше бы ты раньше исполнял мои капризы, а не сейчас, когда поздно.
Рассердившись, она поддала газу, словно пытаясь таким образом оторваться не только быстро остающихся позади машин, но и от собственного раздражения. Трасса была практически свободной, за окном умиротворенно мелькали ровные ряды лесопосадок – и это придавало уверенности в вождении.
3 
