Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
37 
Великий Командор ордена Меченосцев, повернувшись спиной к Кирякину, слезал с пьедестала.
Ноги подкосились у хирурга, и хмель моментально выветрился из его головы. Наконец его ноги, казалось прилипшие к асфальту, сделали первый шаг, и Кирякин бросился бежать. Бежал он по улице 25-летия Октября, ранее, как известно, называемой Никольской. Он несся мимо вечернего мусора, мимо фантиков, липких потеков мороженого, мимо пустых подъездов ГУМа, какого-то деревянного забора и выскочил наконец на Красную площадь.
В этот момент мертвец зашевелился в своем хрустальном саркофаге, но напрасно жал на кнопку вызова подмоги старший из двух караульных истуканов, напрасно две машины стояли в разных концах площади с заведенными моторами. Никто из них не двинулся с места, лишь закивали из-за елей могильные бюсты своими каменными головами.
И вот, в развевающейся шинели, с гордо поднятой головой на площадь ступил Первый Чекист.
Его каблуки еще высекали искры из древней брусчатки, а Кирякин уже резво бежал по Москворецкому мосту, так опозоренному залетным басурманом.
С подъема моста хирург внезапно увидел всю Москву, увидел фигуру на Октябрьской площади, вдруг взмахнувшую рукой и по спинам своей многочисленной свиты лезущую вниз, увидел героя лейпцигского процесса, закопошившегося на Полянке, разглядел издалека бегущих на подмогу своему командиру по Тверской двух писателей, одного, так и не вынувшего руки из карманов, и другого, в шляпе, взмахивающего при каждом шаге тростью. Увидел он и Первого Космонавта, в отчаянии прижавшего титановые клешни к лицу.
В этот момент Москва-река, притянутая небесным светилом, забурлила, вспучилась и, прорвав хрупкие перемычки, хлынула в ночную темноту метрополитена.
Хирург скинул пиджак, ботинки и теперь уже мчался по улицам босиком, а за ним продвигался Железный Феликс.
Он шел неторопливыми тяжелыми шагами, от которых, подпрыгнув, повисали на проводах и ложились на асфальт фонарные столбы.
На холодном гладком лбу памятника сиял отсвет полной луны. Рыцарь Революции поминутно доставал руки из пустых карманов и вытирал о полы шинели, а в груди его паровым молотом стучало горячее сердце.
Стук этот отзывался во всем существе Кирякина.
Ни одной души не было в этот час на улицах. Мертвые прямоугольники окон бесстрастно смотрели на бегущего человека. Хирург метнулся на Пятницкую, но черная тень следовала за ним. Он свернул в какой-то переулок, с последней надеждой оглянувшись на облупившуюся пустую церковь, и очутился наконец у подземного перехода.
Дыхание Кирякина уже пресеклось, и он с разбега нырнул внутрь, неожиданно замочив ноги в воде. Кирякин промчался по переходу и вдруг уткнулся в неожиданное препятствие.
Это был вход в метро, через запертые стеклянные двери которого текли ручьи воды…
Самым странным в этой истории было то, что родные нашего героя совершенно не удивились его исчезновению.
Памятник же на круглой площади с тех пор тоже исчез, и тот, кто хочет проверить правдивость нашего рассказа, может отправиться туда на троллейбусе.
Впрочем, это лучше всего сделать ночью, когда вокруг обломков постамента мелеет поток машин и угрюмые тени ложатся на окрестные дома.
Рома Воронежский
ДЫМ
Дядя Вова был дым. Он летал, клубился и издавал запах. Все морщились при виде дяди Вовы, потому что он был противный дым. Все открывали форточки, чтобы дядя Вова поскорее вылетел, и зажимали носы. Дяде Вове это, естественно, не нравилось, и он решил с этим бороться. Первым делом он купил себе новый костюм и почистил зубы. Потом вставил в петлицу цветочек, причесался и отправился в гости. Все отнеслись к нему очень мило, кроме собачки, которая все время фыркала. Но когда уже подавали десерт, из кухни потянуло, и дядя Вова рассеялся. Костюм же его так и остался там. Он и сейчас висит в шкафу, а хозяйка с удовольствием пересказывает подругам таинственную историю о человеке, который был дым.
ДНЕВНИК ОДНОГО ДИВАНА
1.09. Сидел Саша. Большая, теплая задница.
2.09. Спало двое. Нет, просто спало.
3.09. Пришло семь человек, уселись и смотрели «Пятый элемент».
4.09. Спала Лена. Мне понравилось.
5.09. Две маленькие девочки затеяли на мне битву.
6.09. Пьянка. Какая-то сволочь пролила на меня апельсиновый сок и прожгла бычком спинку. Я чуть не треснул.
7.09. Опять сидел Саша. У него с Леной любовь. У влюбленного задница теплее, я заметил.
37 
