Последние отзывы

  86  

И, не договорив, не объяснив, что имел в виду, сбежал с крыльца. Открыв дверь машины, он оглянулся на Ингу и задержал взгляд. Но ничего не сказал, не махнул на прощание, а торопливо забрался в салон и завел двигатель.

Инга, несколько ошеломленная и его поведением, и своими мыслями, постояла на крыльце, ежась от холода и провожая взглядом машину. Ее собственная стояла под навесом, который заменял гараж. Глянув на нее, Инга ощутила сильное желание сесть за руль и поехать куда глаза глядят, без цели, под шепот дождя и шуршание «дворников», разгоняющих на лобовом стекле потоки воды, под аккомпанемент спокойной музыки. Охваченная им девушка даже сделала шаг по направлению к навесу, но, опомнившись, вернулась. Нет, подождет Виктора тут, в доме. И хоть она встревожена и этими «провалами» в другую реальность, и тем, что бездействует, сейчас лучше остаться на месте. Срываться куда-нибудь без цели ради того, чтобы сорваться, – плохая идея. Если Инга куда и поедет, то только потому, что ей придет в голову нужное решение.

Она вернулась в дом, зашла в гостиную и бросила полный сожаления взгляд на потухший камин. Виктор объяснил, как разжечь его, но возиться не хотелось. Если она совсем замерзнет, тогда разведет огонь, но, скорей всего, Лучкин к тому времени вернется.

Что он хотел сказать там, на крыльце? Хотел, чтобы она сказала «да» в ответ на его вопрос, остаться ли ему? Или… Как и всякой женщине, попавшей в плен очарования привлекательного мужчины, даже несвободной женщине, любимой и любящей, из тщеславия хотелось фантазировать, что ею увлечены. Может быть, в отместку за то, что Виктор в прошлом исчез так внезапно из ее жизни.

В сторону такие мысли, ненужное наваждение! Она здесь совсем по другой причине.

Инга принесла из спальни плед. А когда возвращалась с кухни с полной чашкой чая, вдруг за что-то споткнулась и чудом не пролила ни капли на пол. Посмотрев под ноги, она увидела раскрытый ежедневник, в котором Виктор делал пометки. Девушка аккуратно поставила чашку на столик и нагнулась, чтобы поднять его и положить на стол в кабинете. Писатель, вероятно, уронил его, когда она потеряла сознание, и в суете забыл об этом. Никогда бы Инга не стала читать чужое. Но ее взгляд, случайно брошенный на раскрытые страницы, выхватил вдруг что-то знакомое, не имеющее отношения к ее рассказу о проклятии, связавшем ее брата с Ларисой. Почерк у Виктора был по-детски крупным и разборчивым, так что написанное сразу бросалось в глаза. Это было описание ее собственного то ли сна, то ли видения, которое девушка увидела минувшей ночью. Ее и не ее.

Над этим эпизодом, занимающим всего страницу, стояла метка: «Приход ведьмы». И дальше шло описание заснеженного поля, холода, пробирающего до костей, ветра, гуляющего в дырах пальто.

– Но… Я ему не рассказывала об этом! – воскликнула Инга и, быстро оглядевшись, словно опасаясь, что Лучкин неожиданно войдет и застанет ее с ежедневником в руках, присела в кресло. Перечитав еще раз эпизод, она отметила различия между тем, что увидела сама, и тем, что описал Виктор. Он вел рассказ о другой ведьме, не Инге. Одежда описывалась другая – то ли дырявый плащ, то ли накидка. И обнаружила еще пару мелких отличий.

Девушка догадалась, что Виктор этот эпизод написал, скорей всего, по мотивам рассказов Алисы. Вероятность того, что он каким-то образом «прочитал» ее собственный сон, да еще на расстоянии, и на основании этого сделал наброски, была ничтожна.

Но в прочитанных письмах от Алисы не было таких рассказов! Или она что-то пропустила? А может, Виктор удалил то письмо. Или он все же встретился с ней в пятницу?

Инга вскочила на ноги и, не выпуская книжицу из рук, начала ходить по комнате.

Надо бы расспросить писателя. Хотя… стоит ли расспрашивать прямо? Не лучше ли выведать как-то ненароком? Он не любит откровенничать, скроет то, что посчитает нужным. Инга машинально залезла рукой в карман в поисках пачки сигарет, но спохватилась, что находится, во-первых, в чужом доме, где курить не принято, а во-вторых, что и правда слишком много курит.

Надо успеть прочитать то, что Лучкин написал. Оправдывая свое любопытство тем, что ей, находящейся под угрозой, не до этики, она забралась в кресло с ногами и перевернула страницу. Дальше шел не черновик нового эпизода к роману, а запись какого-то диалога.

– …Что ты увидела за воротами?

– Разрушенный храм… Символично. Разрушенная жизнь, разрушенный храм.

  86