Последние отзывы

  39  

Мой муж так и оставался для меня знакомым незнакомцем. Близким и одновременно далеким. Он словно подпускал меня до определенной черты, но дальше давал от ворот поворот.

– Ты много любил женщин, Антонио? – спросила я у него как-то.

– Много? – задумался он и решительно ответил: – Нет. Только одну. Любил и буду всегда любить одну. Тебя, Даша.

Ответ, который хотела бы услышать любая женщина. Но почему-то именно из-за этой проникновенности, с которой он произносился, не казался искренним. Впрочем, вопрос мой был глуп, как на него по-другому мог бы ответить мой муж? Без вариантов.

Нагулявшись по морю, мы ехали в уже хорошо знакомый нам ресторан, где кухня была потрясающе вкусной. Каждый день я заказывала себе что-то новое, но неизменным блюдом оставались полюбившиеся мне каталонские тосты. Подрумяненные хрустящие овальные ломти хлеба, которые следовало натереть зубчиком чеснока, половинкой разрезанного поперек томата и полить немного оливковым маслом. Просто, но вкусно невообразимо, особенно если сверху положить тонкий ломтик хамона.

Кухня в ресторане была разнообразной. Супы из рыбы и моллюсков, супы с пастой, наваристый, как домашний, куриный бульон, под который особенно хорошо шли эти каталонские тосты. Цыпленок на гриле, говядина на гриле, соусы с благоухающими травами, острый соус али-оли из чеснока и оливкового масла. Испанский вариант итальянской лазаньи – блюдо под названием «каналонес» – мясной фарш, завернутый в трубочки из теста, по вкусу и консистенции напоминающий пасту, под соусом бешамель и сыром. Рыбные блюда, традиционная паэлья – рис с приправами, с мясом цыпленка и морепродуктами.

– Кушай, Даш-ша, кушай, – повторял Антонио, с умилением глядя на то, как я с аппетитом проголодавшегося мужика-чернорабочего уминаю заказанные блюда. Если так пойдет и дальше, то я значительно прибавлю в весе. Впрочем, наверное, это бы мне не помешало. Я молча кивала, потому что разговаривать с набитым ртом не полагалось, а муж, еще больше веселясь, подначивал меня:

– Кушай, кариньо, кушай.

И в шутку таскал у меня с тарелки листики салата.

В воскресенье – последний «отгульный» день Антонио – мы тоже, особо не мудрствуя, решили с утра отправиться к морю. Супруг немного замешкался, отдавая Розе какие-то указания, и я, не дождавшись его, вышла на улицу, решив, что ждать на свежем воздухе лучше. И только я вышла из дома, как увидела, что за воротами прогуливается Алехандро – бармен из кафе.

– Ола, гуапа! – увидев меня, обрадованно замахал он руками.

– Что ты тут делаешь? – удивилась я и тревожно оглянулась на дверь – не вышел ли муж.

– Пришел увидеть тебя, – простодушно признался Алехандро и, хлопнув себя по бедрам, засмеялся, будто удачной шутке. – Ты не пришла в кафе.

– Извини, не смогла.

Я снова украдкой оглянулась на дверь, и паренек понимающе кивнул:

– Боишься мужа?

– Нет, не боюсь, – храбро ответила я и решительно открыла калитку, выходя к нему.

– Я пришел сказать, что узнал историю.

Алехандро сделал эффектную паузу, ожидая моей похвалы, удивления, радости. И я, отвечая на его ожидания, громко ахнула:

– Правда?

Ну давай же, давай, не тяни! Черт тебя побери! Я мысленно поторопила его, чувствуя, что волнение уже красит мои щеки горячим румянцем. Но мой знакомый и не спешил сразу открывать все карты, явно наслаждаясь моим нетерпением.

– Алехандро!

– Это старая история, Даща. И очень-очень плохая.

– Ну? – грозно сдвинула я брови, потому что, сказав пару незначительных фраз, он вновь замолчал. Продавец секретов – не иначе. Я бы не удивилась, если бы за продолжение своего рассказа он попросил у меня какую-нибудь плату. И в этот момент я испытала к Алехандро такую злость, что с трудом удержалась от того, чтобы не заорать на него.

– В этом доме никто не жил много лет. Потому что люди боятся жить здесь. Говорят, дом проклят, и тот, кто поселится в нем, тоже будет проклят. Он повторит жизнь тех, кто раньше жил в нем. И плохо кончит. Когда-то произошла одна плохая история…

– Даш-ша!

Я, вся обратившись в слух, уже проникшись атмосферой рассказа Алехандро, вздрогнула от оклика мужа и резко обернулась. Антонио стоял за моей спиной. Не знаю, когда он подошел, не замеченный ни мной, ни Алехандро, и что из нашего разговора услышал.

– Даш-ша, кто это? – спросил муж. Надо сказать, спросил без раздражения, спокойно, будто из простого любопытства.

  39