Наверное, авторица писала этот роман первым и не думала, что будет продолжение про Бродика и Рамзи(здесь-... 
92 
– Знаю, – грустно покачал головой священник и ойкнул. – Ты осторожнее там! Щиплется же!
* * *
Отец Василий еще успел обговорить с Исмаилом конфликт слобожан и бугровцев, и оба сошлись на том, что конфликт пустячный и вот именно в таком виде его и надо заморозить.
– Я с ребятами поговорю, – пообещал Исмаил. – Да и с родителями тоже. Неприятности никому не нужны. Ты, главное, со своими бугровцами еще раз потолкуй – что им, во всем Усть-Кудеяре другого места для тренировок не нашлось, кроме как напротив татарской слободы?
* * *
Вечером, за ужином, Ольга подала весьма ценную идею.
– Ты бы съездил, Мишаня, в область да зашел бы в «Губернские ведомости», где тебя пропечатали, поговорил…
– И что я им скажу?
– Объясни, как все было на самом деле. Что ты спасал человека, а выставили так, будто бить помогал. А главное, пусть скажут, как фотографа найти. Глядишь, и перед патриархией оправдаешься.
– Да не собираюсь я ни перед кем оправдываться! – вспыхнул отец Василий.
В воздухе повисла неловкая пауза. Такого напряжения между ними не было, пожалуй, никогда.
– А чем тогда жить будем? – помолчав, спросила Ольга. – И кто ты сам тогда будешь?
– Не пропадем, поди, – угрюмо отозвался отец Василий. – Уж тебя-то с Мишанькой прокормлю – не инвалид пока.
– Ты извини меня, Мишаня, если я что не так скажу, – вздохнула Ольга. – Да только мужик без любимого дела страшнее моджахеда – что бы кто вокруг него ни делал, а все будет не по нему. Я не хочу такой судьбы ни для тебя, ни для себя, ни для Мишаньки. Да и гордыня все это.
«Да, это все гордыня, – не мог не признать отец Василий. – И ничего страшного не случится, если я и впрямь съезжу завтра в "Губернские ведомости" и со смирением в сердце попробую все объяснить. Они же люди, должны понять».
* * *
На следующее утро он надел новенькую, еще ни разу не надеванную рясу и, обняв Олюшку на прощание, поехал в областной центр. Жизнь уже не казалась ему такой тяжелой, а перспективы столь безрадостными. «Они же люди, должны понять! – твердил он про себя. – Должны…» И когда отец Василий вышел из автобуса и ступил на влажный асфальт большого города, тучи над головой внезапно рассеялись и сверху брызнуло теплыми, весенними лучами солнышко. И сразу все заискрилось, заиграло жизнерадостными цветами, и даже нахохлившиеся воробьи перестали дуться на жизнь и судьбу и принялись, поначалу неуверенно, а затем все громче и громче чирикать, уверенно заявляя свои права на существование.
Рядом с отцом Василием торопились по своим делам озабоченные горожане, зазывали в тепло своих отмытых машин таксисты, по-детски радостно улыбаясь, продефилировали мимо наглаженные омоновцы.
Отец Василий запрыгнул в идущий до центра автобус и поехал искать редакцию «Ведомостей». Судя по адресу, указанному в выходных данных, она находилась неподалеку от правительства области.
* * *
Автобус даже не выбрался из привокзального района, когда бывший священник заметил прямо перед собой знакомую фигуру. Он не помнил, откуда знает этого человека, но опущенные вниз плечи и обвисшие щеки расплачивающегося с кондуктором пассажира определенно были ему знакомы.
– А мельче нет? – спросила кондуктор, вздохнула и начала рыться в сумочке. – Подождите немного. Должно хватить.
Пассажир немного повернулся, и отец Василий чуть не свалился с сиденья. Это был Махмуд!
«Не может быть! Его же к Иващенко повезли сдавать!» Он ни секунды не сомневался, что Купон выполнит задуманное и устранит конкурента, пусть и самым непопулярным в криминальных кругах способом – сдаст ментам. Но факт был налицо, а Махмуд стоял прямо перед ним.
Священник приподнялся с сиденья и, расталкивая пассажиров, устремился вперед.
– Махмуд! – позвал он. – Эй, Махмуд!
Торговец оружием вздрогнул, полуобернулся и кинулся к закрытым дверям.
– Куда вы, гражданин?! – взвизгнула кондукторша. – Да что вы делаете?! Прекратите ломать двери!
Но Махмуд не слушал. Он ухватился за створку дверцы и одним рывком оттянул ее в сторону.
– Что ты делаешь?! – встревожился священник. – Подожди!
Мужик явно не соображал, что автобус идет на полном ходу, а значит, можно запросто разбиться.
Священник рванулся вперед, надеясь остановить этого придурка, но Махмуд уже протиснулся в дверь, выбросился наружу и покатился по асфальту под колеса идущей параллельно автобусу легковушки.
92 
