Пьетра была прекрасна. Яркая розовая косынка, одним концом заброшенная на плечо, темные очки, легкая просторная блуза, естественная смуглость кожи южанки, тронутая африканским загаром, легкий макияж – все это делало молодую итальянку чертовски привлекательной. Пьетра умело не переходила грань, после которой внешность под воздействием макияжа становилась вызывающей. На родине, в Неаполе, у нее наверняка был «Ламборгини» или «Феррари». Но и здесь, в Африке, она не ограничилась заурядной городской машиной или внедорожником, которыми пользовались другие иностранные журналисты. Она подлетела на ярко-красном «Мустанге»-кабриолете, твердой рукой крутанула спортивный руль и прижала машину к тротуару. В этом была вся Пьетра, молодая журналистка из Италии, дочь крупного медиа-магната и издателя Антонио Сарто, руководившая серьезным проектом в Северной Африке, – порывистая, импульсивная, с быстрым умом. В ее офисе все кипело и бурлило. Журналисты, политологи, экономисты, обозреватели, специалисты по культуре – все, кто участвовал в крупном европейском проекте, заряжались от своего босса этой неукротимой энергией и оптимизмом.

Цель проекта была проста. Хотя для многих непосвященных создавалась иллюзия чуть ли не гуманитарной помощи Северной Африке, на деле все было не так. Крупные финансисты Италии, Испании, Франции, Германии объединились в намерении изучить обстановку в этом регионе и подать ее деловому миру в нужном свете, при этом подать объективно, подтверждая фактами, анализом, цифрами – правда, умело завуалировав риски. Генеральная цель проекта состояла в привлечении европейских инвестиций в регион – при своем посредничестве, прокачивая астрономические суммы через свои банки и страховые компании. Для этого и изучались экономическое положение и текущие тенденции, оценивался ресурсный потенциал, проводились социальные и культурологические исследования. Особый упор делался на изучение политических лидеров, течений, различных оппозиций и просто преступных кланов. Выискивались связи от родственных до экономических, оценивались политические перспективы и строились прогнозы.

Всей этой глубокой подноготной Шариф не знал. Ему было достаточно того, что Пьетра работала в Сомали, выезжала в соседние страны и он мог ее часто видеть. Вот и сейчас, сидя за столиком дорого ресторана на набережной, он с замиранием сердца реагировал на звук каждой подъехавшей машины. А когда подъехала Пьетра, сердце молодого пирата забилось так гулко, что, казалось, его удары услышали люди, сидевшие за соседними столиками.

Пьетра вошла в прохладу кондиционированного помещения быстрым шагом и направилась к Шарифу. При этом она быстро оценила произведенное ею впечатление на присутствующих мужчин. Для поддержания созданного эффекта он не чмокнула Шарифа в щеку, как обычно, а величаво и изящно протянула руку. Шариф привстал, включаясь в предложенную игру, и приник губами к ухоженным пальчикам девушки.

– Еле вырвалась, – объяснила Пьетра, сбрасывая косынку на спинку стула и снимая черные очки. – Столько всего накопилось, что можно сутками с работы не уходить.

– Но у тебя же столько помощников, могла бы поручить свои дела кому-нибудь из них, – с улыбкой обожания посоветовал Шариф.

– Я – босс! – веско и поучительно ответила журналистка. – А босс должен все знать, во всем разбираться и обо всем иметь свое собственное суждение. Босс не может позволить, чтобы хоть какая-то часть материалов прошла мимо него и без его ведома. Кстати, это ты должен понимать и сам. Как босс.

– На меня работают мои помощники, – пожал плечами Шариф, – и я им доверяю.

– Смотри, продоверяешься, – покачала головой девушка. – Хотя у тебя несколько… э-э, иной вид деятельности… Ну, ладно. Давай свой сюрприз. Только имей в виду, что если он меня не поразит, как было обещано, то месть моя будет страшной.

– Ты красивая, – с затуманенными от блаженства глазами заявил Шариф. – Как же твоя месть может быть страшной? У такой красивой женщины ничего страшного просто быть не может.

– Хорошо, – сверкнула хищной белоснежной улыбкой Пьетра, – моя месть не будет страшной, она будет прекрасной. Но тебе от этого не легче, потому что от моего возмездия тебе все равно не уйти!

Шариф увидел, как в проходе между столиками показался официант с блестящим столиком на колесиках, уставленным закусками и бутылками. Это был европейский ресторан, потому что ходить в национальные «пункты питания», как их называла Пьетра, девушка отказывалась. Ей нужен был соответствующий привычный интерьер, публика. А национальную кухню, если есть желание, можно попробовать и здесь. А еще, в отличие от национальных заведений, здесь можно было курить и употреблять алкоголь.

  1