очень нудно 
7 
– Стреляет хорошо и бдительность на высоте! – отрубил Юрий. – Солдат, проснись! Не в Госдуме, блин! Может, ты еще приказы обсуждать будешь?! В первом чтении, во втором... Так давай, не стесняйся, я тебя сразу на второй срок переизберу! Хочешь по второму сроку Родине служить?
– Никак нет, товарищ лейтенант! – Даже в тусклом свете, еле-еле сочащемся из притененного «ресничкой» стекла, лоб Резинкина заблестел от крупных капель пота.
– А почему? – вкрадчиво поинтересовался командир. – Не любишь Родину, что ли? Так я тебя научу ее любить! А уж как она тебя полюбит, Резинкин! Никакой бабы после этого не захочется. Да и не сможешь ты после этого уже никого любить. Не будет у тебя такой возможности. Вон, в Шиханах говорили – рядом с нашим Саратовом какой-то могильник ядерный, им дозиметриста не хватает. Я тебя быстренько научу, там ничего сложного... Стоп, приехали!
На полуспущенных шинах и в липкой грязи у бронированной разведывательно-дозорной машины тормозной путь практически отсутствует. То есть останавливается она сразу – со всеми возможными последствиями для экипажа. Мудрецкий успел упереться лбом в броню и покрепче вцепиться в кресло, Резинкин откинулся на спинку сиденья и изо всех сил уперся в руль. Что-то жалобно звякнуло за его спиной, и тут же Виктор схлопотал по затылку чем-то железным, гибким и колючим. Обернулся – из-под пулемета свисала длинная, посверкивающая желтыми пулями лента. Конец ее терялся где-то за спиной взводного. Одной рукой лейтенант держался за поясницу, второй выковыривал зеленую жестяную коробку из-за сиденья.
– Какой раззвездяй в последний раз пулемет заряжал?! – Мудрецкий все-таки вытащил жестянку и теперь подкидывал в руке, словно примериваясь, в кого бы ее запустить. – И вообще, кто его заряженным оставил?! Вот заденете однажды спуск не вовремя – и будет из кого-нибудь нежный мясной фарш... Русским же языком говорил: вынимайте ленту! Каждый раз вынимайте! Там за пять секунд зарядить можно, если вдруг что!
– Так это же целых пять секунд, вот как раз и не хватит... – пробормотал Резинкин.
За бортом раздалось мерное хлюпанье. Пришлось открывать люк и выглядывать.
– Товарищ лейтенант, а когда меня менять будут? Чего-то я тут уже подмерзать начал...
– Сейчас согреешься. Лично позабочусь, – пообещал Мудрецкий и горестным взглядом окинул свои владения.
Лет десять назад, не меньше, здесь располагалось что-то сельскохозяйственное и механизированное. По крайней мере ржавые останки пары тракторов и каких-то моторов и сейчас можно было обнаружить под выщербленным бетонным забором. Возле покореженных и наполовину сорванных ворот имелась будка вахтера, за две войны изрядно поклеванная пулями и лишившаяся окон – вместо них белела свежая кладка из силикатного кирпича, подслеповато щурившаяся на окрестности узкими бойницами. Заложенные окна были первым строительным объектом, освоенным химиками после заселения в эти развалины. Вторым было приведение если не в божеский, то хотя бы в человеческий вид крыши над бывшей мастерской – ныне казармой резервной тактической спецгруппы. Третий объект из-за проливных дождей остался недостроенным – опять-таки кирпичная сторожевая вышка на бетонной крыше бывшего навеса, когда-то прятавшего от дождя изрядное количество самой мирной техники, а теперь приютившего одинокую «шишигу». Вышка должна была стать шедевром местной фортификации и строилась по персональному проекту лейтенанта Мудрецкого.
Юрий не поленился лично провести эксперимент и выяснить, что силикатный кирпич даже в два ряда не всегда спасает от очереди из пулемета. Обычного «ПКТ», торчащего из башенки химразведывательной машины. Так что башня предполагалась многослойная, на зависть танковой броне, теоретически способной выдержать даже прямое попадание из гранатомета. В ней лейтенант предполагал разместить свой командно-наблюдательный пункт. Сидеть во время боя на чердаке, под тонкими жестянками, было как-то неуютно и неудобно. К тому же обзор оттуда был отвратительный, а с крыши навеса – почти идеальный. Как раз в нужную сторону – к лесу и дороге, а заодно и подходы к воротам просматривались.
Местное население к перестройке в развалинах отнеслось спокойно и с пониманием, даже помогло раздобыть цемент. Не бесплатно, совсем не бесплатно, но и не слишком дорого по здешним меркам. Местный комендант тоже полюбовался на строительные работы, дал несколько весьма ценных советов по обустройству в боевой обстановке и в очередной раз шумно обрадовался своей гениальной идее – поселить здесь свалившихся в его вотчину химиков. И места много, и забор крепкий, и для обороны удобно, и до села почти километр лесом, а по дороге – так и все полтора... Комендант сидел со своим взводом в Хохол-Юрте уже несколько месяцев, собирался мирно прожить со здешним населением еще столько же и совсем не хотел оказаться рядом с химиками, если у тех по ошибке сработает какое-то «спецсредство». Тем паче что химики были не свои, а армейские, да еще и прямиком из Шиханов – черт его знает, какую новейшую гадость они могли притащить на полевые испытания...
7 
