Дмитрий Дейч

Из цикла “НОВОЕ О НЕБЕЗЫЗВЕСТНОМ”

* * *

Однажды Аллах, благословенны дела Его, решил испытать Насреддина и явился к нему на порог в виде увечного нищего, выпрашивающего подаяние. Едва увидев Его, Насреддин закричал: “Убирайся, дармоед! Пошёл! Пошёл прочь!”, а когда соседи, потрясённые внезапной чёрствостью, попытались пристыдить его, Насреддин ответил: “Этот нищий — отъявленный плут и обманщик! У него в кармане — Мироздание, а он делает вид, будто нуждается в подаянии”.

* * *

Рассказывают, что ходжа Насреддин держит в чулане Страшное Вервие, доставшееся ему в наследство от далёкого предка по отцовской линии, ассасина. Каждый четверг ходжа собирает домочадцев за обеденным столом, извлекает из старинной шкатулки ветхое Вервие, кладёт на стол и приказывает жене и детям бояться. По истечении часа страх проходит, Насреддин запирает Вервие в шкатулку и уносит в чулан — до следующего четверга.

* * *

Услышав много доброго и удивительного о Насреддине, явился к нему некто по имени Авхад ад-дин Кирмани — для дружеской беседы и совместных благочестивых размышлений. После церемонного приветствия, вручения рекомендательных писем и чаепития, спросил: “Что вам известно, достопочтенный, о Величайшем Элементе, который хранится в сокровеннейших тайниках Всеславного?” Ходжа удивился, и ответил, что Аллах, да пребудет Слава его в веках, не пожелал поделиться с ним, Насреддином, сведениями о чудесном Элементе. “Но как же! — вскричал гость. — Ведь о том пишет мудрейший Ибн Массара!” Насреддин пожал плечами. “Но ведь и ал-‘Кушайри твердит об Элементе в трактате “О Матери городов и небесной географии”!” Насреддин задумался, пошевелил губами, перебирая в памяти названия прочитанных книг, и сознался, что сей труд ему неизвестен. Авхад ад-дин Кирмани в отчаянии прошептал: “Но ведь и ал-Мухасиби…” Тут Насреддин подскочил на месте, словно его пчела ужалила, и попросил учёного гостя посидеть в одиночестве минуту-другую. Авхад ад-дин Кирмани, донельзя разочарованный визитом, собрался уже восвояси, но в последний момент был остановлен ходжой — уже на пороге: “Кажется, я нашёл то, о чём вы тут говорили. Не угодно ли взглянуть?” Гость вытаращил глаза: “Аллах Милосердный, да ведь это!..” “Да, — отозвался Насреддин, — оно самое. Правда Всеблагой не называл его Величайшим Элементом и не поминал имён мудрейших. Если мне не изменяет память, речь шла о том, чтобы “засунуть куда подальше эту штуковину, чтоб дети из неё свистулек не понаделали". Впрочем, я сразу догадался, что это шутка. Сами видите, свистулек из этой “штуковины” не понаделаешь, зато, насколько удалось выяснить моей супруге, она вполне годится для того, чтобы взбивать сливки и раскатывать тесто”.

* * *

Однажды ходжа Насреддин отправился на базар и долго ходил взад и вперёд вдоль прилавков — прицениваясь, но ничего не покупая. Рыночный стражник некоторое время наблюдал издали, в конце концов обратился к нему с назиданием: “Уважаемый, я вижу, денег у вас нет, вы лишь напрасно теребите торговый люд. Подай вам это и то, поменяй фасон и размер, взвесь и порежь, а выгоды купцу — ни на грош. Если бы я не знал, что вы — ходжа Насреддин, подумал бы, что на рынке завёлся воришка: ждёт пока купец отвернётся, чтобы запустить руку в чужую мошну”. В ответ на это ходжа вытащил из кармана кошель, полный золотых и серебряных монет, и молча подал его стражнику. Тот принялся извиняться. Насреддин жестом остановил его, показывая, что не в обиде, и сказал: “Обычно я покупаю здесь на сумму столь незначительную, что выбирать товар долго не приходится. Но сегодня меня пригласил для беседы наш правитель Тимур и, провожая до ворот, дал этот кошелёк. Он сказал: “Милый ходжа, я хочу, чтобы ты пошёл на базар и купил что-нибудь такое, что способно доставить тебе маленькое человеческое удовольствие”. Вот уже четвёртый час я брожу здесь и выяснил за это время, что маленькое человеческое удовольствие можно получить лишь бесплатно — выбирая и прицениваясь, но заплатив деньги, немедленно его теряешь”.

  10