Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
65 
– А он так говорил? – с невинным видом поинтересовался Макс.
Кузовков метнул на него гневный взгляд и хотел сказать что-то резкое, но его опередил Величко.
– Это в переносном смысле, Макс, – сказал он. – Не обязательно говорить «Эврика». Главное, эту самую эврику заметить. Вот ты увидел обгоревшее дерево и зубоскалишь, а умные люди это явление стремятся исследовать.
Грачев посмотрел на свои часы, среди прочих единственно идущие, и крикнул:
– Бросай, старлей, свои исследования! Иди порубай, а то сейчас дальше двинем!
Конюхов откликнулся не сразу. Он еще с минуту поковырялся в дупле, а потом нехотя слез вниз. Отряхивая руки, он подошел к остальным и без разговоров занялся сухим пайком, который выделил ему Грачев. Никто не обращал на него особого внимания, и лишь Кузовков спросил, не в силах сдержать любопытства:
– Что-нибудь нашли, старший лейтенант? Хотя что теперь можно найти – все залито водой!
– Ну, воды там было совсем немного, – возразил Величко. – Воду я все-таки пожалел. В основном перекрывал доступ кислорода брезентом. Кстати, нужно его отряхнуть и уложить в рюкзак – чуть не забыл.
– А можно мне на этот брезент взглянуть? – с набитым ртом спросил Конюхов. – Пока вы его не отряхнули?
– Да сколько угодно, вон он валяется, – показал Величко. – Не стану даже возражать, если вам захочется привести его в порядок и положить на место.
– Сделаем, – покладисто ответил Конюхов и, вытирая губы, пошел осматривать брезент.
– Наш Шерлок Холмс, кажется, настроен очень решительно, – вполголоса заметил Грачев. – Не завидую я тому типу, который устроил этот поджог. Вот увидите, Конюхов засадит его в обезьянник, будь он хоть трижды пришельцем!
– Зря ты смеешься, Грач! – с упреком сказал Мачколян. – Во-первых, некоторые люди относятся к этому серьезно, и им может быть неприятно. А во-вторых, если бы ты сам все это увидел, ты бы обалдел не меньше нас. Представляешь, я оборачиваюсь, а за спиной у меня горит дерево – как свечка!
– Постой! – перебил его Грачев. – Ты мне все это уже рассказывал по рации. Можешь не повторяться. Я понял, что зрелище было не для слабонервных. Но меня, к сожалению, сейчас беспокоит совсем другое. В лесу творятся нехорошие вещи, не имеющие ничего общего с оккультными науками. Но зато они могут напрямую затрагивать интересы людей, которых мы ищем. Вот о чем нужно сейчас думать.
– Ну вообще-то правильно, – пробормотал Мачколян. – Просто такого я в жизни своей не видел. Я буквально обалдел.
Участковый тем временем закончил возиться с куском брезента и опять вернулся в компанию.
– Спасибо, – сказал ему Величко. – Мне чертовски не хотелось заниматься с этой грязной тряпкой. Теперь я ваш должник.
– Чепуха! – ответил Конюхов. – Я просто завернул обгорелую сторону внутрь, чтобы не испачкать рюкзак.
– Осмотр что-нибудь вам дал? – полюбопытствовал Гессер.
– Да так, есть кое-какие мысли, – уклончиво сказал Конюхов. – Но они нуждаются в проверке.
– Вы сейчас будете их проверять? – спросил Грачев. – Нет? Тогда выступаем.
Они быстро собрались, навьючили на себя рюкзаки и цепочкой двинулись в путь. Последним покинул поляну Кузовков. Он беспрестанно оглядывался на обгорелое дерево, и в глазах его ясно читалось сожаление. Если бы было возможно, он обязательно забрал бы это дерево с собой.
Между тем над лесом начали собираться тучи, куда-то спряталось солнце, подул прохладный ветерок, деревья угрожающе зашумели, и в потемневшей чаще стало особенно неуютно.
– Только этого нам не хватало! – огорченно заметил Грачев. – Похоже, гроза собирается. Господину Кузовкову это, конечно, интересно, потому что чревато новыми явлениями в атмосфере, но в целом хуже ничего нельзя было придумать. Собака потеряет след, и вообще…
Никто не откликнулся на его тираду. Все с беспокойством поглядывали на небо, которое вот-вот собиралось разразиться дождем. Даже Кузовков, похоже, не думал ни о каких явлениях. Бродить по лесу во время грозы никому не казалось заманчивой перспективой.
И все же природа отнеслась к ним на этот раз довольно снисходительно. Они успели добраться до самой Черной Топи (о чем всех оповестил Кузовков), и только тогда пошел дождь.
Было не очень рационально ставить палатку на самом краю болота, но дождь усиливался с каждой минутой и грозил превратиться в настоящий ливень. Делать было нечего – они достали палатку и поставили ее на более-менее возвышенном месте. Едва успели закончить работу, как дождь обрушился на лес с ревом падающего самолета, и даже в палатке стоял такой треск, будто неведомые силы рвали брезент на мелкие кусочки.
65 
