очень нудно 
70 
Китаец пожал плечами и положил трубку.
– Ну, Александр Степанович, – он с сожалением посмотрел на Пляца, – засим должен откланяться.
* * *
Оставив «Массо» на улице Казачьей, Китаец прошелся до бизнес-центра пешком. Снег слегка запорошил его куртку и непокрытую голову и перед входом он остановился, чтобы отряхнуться. Охранник, сидевший в холле, подозрительно покосился на него. Дверь оказалась заперта, и Китаец постучал. Оторвав задницу от кресла, охранник поплелся к двери.
– Мне к Веденеевой, – крикнул через стекло Танин.
Охранник кивнул и отпер дверь. Китаец поднялся на второй этаж, прошел по пустому коридору и толкнул дверь приемной. Там горел свет, но людей не было. Он пересек комнату и вошел в кабинет.
Наталья сидела за столом и перекладывала какие-то бумаги. На ней был синий жакет с узким длинным вырезом, под который она надела белую кофточку. В этом наряде она показалась Китайцу школьницей, пришедшей на выпускной экзамен. Его слегка насторожил тот факт, что, подняв голову, когда он вошел, Наталья старательно отвела взгляд в сторону, словно боясь его черных глаз. Он улыбнулся ей и, подойдя ближе, опустился на стул.
Танин посмотрел в окно, за которым чернела ночь, ожидая, когда Наталья спросит его о документах. Мощные – толщиной более метра – стены старинного здания, в котором они находились, почему-то навели его на мысль о хрупкости человеческой жизни.
– Принес? – наконец спросила Наталья.
– Принес, – лаконично ответил Танин, но документы доставать не спешил.
– Ну, где же они? – Он услышал в голосе Натальи раздражение.
– Сначала я хотел бы увидеть деньги, – Китаец вперил в нее испытующий взгляд.
– Ты всегда такой недоверчивый? – Она передернула плечами, намекая на его невоспитанность, но тут же встала и направилась к сейфу. – Вот деньги, – она положила рядом с собой две банковские упаковки стодолларовых купюр и выжидательно посмотрела на Танина. – Теперь твоя очередь.
Он вынул пластиковую папку. Наталья судорожным движением выхватила ее у него из рук и начала лихорадочно перелистывать.
– Это они, – сказала она громко.
Китаец услышал, как от удара ноги распахнулась дверь кабинета.
– Руки на стол, – прозвучала команда.
Китаец медленно положил руки на стол и обернулся. По обе стороны двери стояли два дюжих автоматчика, а в кабинет входил Урутаев в сопровождении Рудакова, который держал в руках «узи».
– Не оборачиваться, – крикнул один из автоматчиков, и Китаец повернул голову к Наталье, которая спокойно продолжала сидеть на своем месте.
«В следующий раз садись лицом ко входу, – сказал себе Китаец, – особенно в тех случаях, когда разговариваешь с женщиной».
– Вот мы и встретились, – с самодовольной иронией произнес Урутаев.
– Вашего орангутана еще не починили? – поддел его Танин.
– Я бы на твоем месте не умничал, кретин. – Рудаков подошел к Китайцу и вытащил у него из кобуры «макаров».
– Значит, ты все это время подставляла меня? – Китаец посмотрел на Наталью.
– Прости, – хмыкнула она, – мне нельзя было рисковать.
– И это ты звонила Борисоглебскому, – утвердительно произнес Китаец.
– Никому я не звонила, – глаза Веденеевой беспокойно забегали, и она отвернулась.
– О чем он говорит, Натали? – со скрытой угрозой в голосе спросил Урутаев, стоявший слева от Танина.
– Да что его слушать… – пролепетала она.
– Я говорю о том, – Китаец немного повернул голову, – что наша любовница работала даже не на два, а на три фронта.
– Хватит болтать, – возмущенно вскричала Наталья, приподнимаясь, – я никогда не говорила с Борисоглебским.
– Тогда откуда он узнал, что бумаги у Пляца? – Китаец устремил на нее холодный взгляд.
– Нет, нет, – Наталья с ужасом глядела на Урутаева, который с налившимися кровью глазами пошел на нее. – Он все врет.
Непонятно было, что больше разозлило Урутаева: то, что Наталья за его спиной договаривалась с его врагом, или то, что она была любовницей Китайца, но Руслан Умарович практически вытащил ее из кресла и принялся душить. Рудаков, стоявший справа от Китайца, инстинктивно бросился к ним. Для этого ему пришлось пройти за спиной Китайца, который не преминул воспользоваться ситуацией. Он приподнялся со стула и с разворота ударил Рудакова ребром ладони по горлу, одновременно подхватив его «узи», выпавший у того из рук. В это мгновение автоматчики, находившиеся у двери, Китаец с Рудаковым и Урутаев с Натальей оказались на одной линии.
Автоматчики не смели открыть огонь, боясь попасть в своего начальника. Тот вдруг упал, и Китаец остался стоять перед ними один. Они одновременно нажали на курки. Две очереди, просвистев над головой Китайца, который присел спустя мгновение после падения Рудакова, попали в Урутаева и Веденееву. Китаец не стал ждать, когда пули опустятся ниже, и, почти не целясь, полоснул из «узи» в направлении автоматчиков.
Воцарившаяся после этого в комнате тишина, словно вода на большой глубине, сдавила барабанные перепонки Китайца. Теперь, когда опасность миновала, его движения стали более спокойными, но такими же уверенными и четкими. Он вложил рукоятку «узи» в ладонь Рудакова, достал у него из кармана свой пистолет, который тут же отправил на привычное место под мышкой. Потом прошел к столу, сунул в карман две пачки долларов и папку с документами – за пазуху. Подумав немного, вынул документы и бросил их на пол.
Тут его взгляд упал на связку ключей, которая лежала на столе. Он отпер сейф и провел по полкам рукой, вываливая содержимое на пол: деньги, бумаги, печати…
– Похоже на бандитскую разборку или на попытку ограбления, – произнес он скорбно. Затем носовым платком тщательно протер все, до чего дотрагивался и где могли остаться отпечатки пальцев. Бросив последний взгляд на Наталью, тело которой лежало в объятиях Урутаева, открыл окно и выпрыгнул во двор.
Я ухожу, гостиницу покинув,
В последний путь под заходящим солнцем…
70 
