Последние отзывы

  16  

– Ну говори-говори, не тяни, – беззлобно произнес Бухман. – Я же понял, что мы пьем коньяк не просто так.

– Из тебя бы получился неплохой сыщик. – Танин сделал глоток коньяка и поставил рюмку на стол. – Объясни мне, кого ты называешь отмороженными? Я, в общем-то, примерно знаю, хотел только уточнить.

– Ну это же элементарно, мамуся, – Бухман сел на любимого конька. – Преступный мир живет по своим законам – понятиям, а отмороженные – это те, кто этим законам или не подчиняется, или просто таковых не знает. Для них не существует никаких авторитетов, будь то криминальный, милицейский или еще какой. Тех, кто сидел, в преступном мире называют «синими». Так вот, обычно среди отморозков нет синих. Вот если ты совершил какое-то преступление, попался и тебя посадили, тогда ты можешь по понятиям называться «синим».

– То есть, если я тебя правильно понял, – вставил внимательно слушавший Китаец, – отморозков не принимают в воровскую среду?

– Как правило, нет, – согласно кивнул Бухман, – только ведь сейчас все перемешалось, как в мутной воде. Если «синим» это выгодно, они могут сотрудничать с отморозками, но вообще-то преступный мир их не жалует.

– Ты говорил, что в последнее время замочили многих преступных авторитетов. Кто же этим может заниматься, если у авторитетов иммунитет?

– Да, мамуся, – Бухман бросил окурок и потянулся к рюмке, – что-то вроде иммунитета. Таких больших людей, как Борода, Петруха, Толмач, Косяк, которых замочили за последние два месяца, в криминальной среде убивать запрещено. В традиционном уголовном мире за такие дела исполнителей и заказчиков нещадно отстреливают.

– Значит, тот, кто убивает авторитетов, ходит по острию ножа?

– Точно, мамуся. Рано или поздно ему придет конец. – Игорь выпил, оторвал от кисти виноградину и отправил ее в рот. – Здесь я вижу два варианта, почему им до сих пор все сходит с рук. Либо у них крутая банда, сколоченная из таких же отморозков, как они сами, и к ним пока не могут подступиться, либо, что менее вероятно, криминальный мир просто не знает, что это за наглецы, или не имеет серьезных доказательств их беспредела. Просто так ведь даже отморозков не убивают.

– Так уж и не убивают? – усмехнулся Китаец. – А как же все эти разборки, раздел сфер влияния? Я знаю, что немало криминальных авторитетов лишились жизни.

– Конечно-конечно, – согласился Бухман, – только все равно их убийц потом находили где-нибудь в лесах или оврагах.

– Ну, а главари отморозков, например, Магарыч или Башкир, – продолжал расспрашивать Танин, – они могут со временем стать авторитетами? Ведь по сути они ничем не отличаются от тех же бандитов.

– Очень даже отличаются, мамуся. Магарыч вообще не сидел, а Башкир провел на зоне около двух лет за какое-то мелкое преступление, за которое в авторитеты не возводят. Правда, я слышал, что сейчас можно просто купить корону вора в законе тысяч за двести баксов. Все пошло наперекосяк.

– Ты что, тоскуешь по ушедшим временам, Игорь? – Китаец вопросительно посмотрел на товарища. – Не следует слишком уж романтизировать преступную среду. Жулик, он жулик и есть.

– Да я не о том грущу, Танин, – со вздохом произнес Бухман. – Настоящие-то жулики, которые воруют миллиардами, сидят в правительстве, и все им до лампочки. Вот где настоящие махинаторы. Крутят народные денежки, наши с тобой денежки, Володя, и жируют на бедствиях страны. Прессу опять стали зажимать. Да ты и сам знаешь, сам когда-то работал журналистом. А все почему? Потому что все молчат. Никому ничего не нужно.

Бухман разошелся не на шутку. Китаец редко видел его в таком возбужденном состоянии. Он плеснул в рюмки коньяка и поднял свою.

– Ладно тебе, Игорь, давай лучше выпьем, – с доброй усмешкой сказал Китаец. – Наверное, у нас просто законы такие.

– Нет, мамуся, – немного успокоившись, Бухман тяжело вздохнул, – законы у нас хорошие. Уж можешь мне поверить. Только не выполняются они. Если бы каждый знал свои права и при любом их нарушении добивался справедливости, боролся за правду, вот тогда бы мы хоть немного приблизились к цивилизованному обществу. А до тех пор… А-а, да что говорить!.. – Он поднял рюмку и залпом выпил ее содержимое.

Китаец сделал несколько маленьких глотков и снова сунул в рот сигарету. Бухман оглядел стол слегка посоловевшими глазами. Его взгляд остановился на яблоке. Он вырезал сердцевину, откусил приличный кусок и сочно захрустел.

  16