Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
78 
– Ты знаешь, я тебя больше родного брата люблю, Антоша! – Бизнесмен опять было полез обниматься, но красавчик остановил его порыв.
– Погодь лобзаться, успеем еще! Жрать хочу, как сволочь последняя! – пожаловался он двоюродному брату, вновь взявшись за ручки своей неподъемной сумки.
– Давай я! – сразу же пришел на помощь мощный кузен.
Он рывком оторвал от пола сумку, и в ее нутре что-то весьма соблазнительно звякнуло.
– Это кстати! – услышав знакомый звук, обрадовался отшельник. – А то я час назад последки допил.
Он бережно поставил сумку в кухне на пол, и та еще раз стеклянно звякнула.
На столе появилась разнообразная снедь.
– Мясо замариновать или просто пожарим?
– К черту! Ждать неохота – вечером замаринуем!
Вскоре на плите в большой сковородке скворчало жаркое, в духовке разогревалась курица-гриль. Из банок тем временем извлекались разнообразные салаты. Дмитрий, в советскую бытность работавший некоторое время барменом, быстро и умело резал колбасу на аккуратные тоненькие кругляши. Гулявшие в его могучем организме градусы не смогли вытравить профессионализм.
– Как дела на ниве коммерции? – осторожно задал он больной вопрос.
– О! – Антон не выдержал и ухватил двумя пальцами тонкий кружок салями. Прожевав, ответил: – С этим все в порядке! Два «Волго-Дона» уже на причале, ожидают новых владельцев. То есть – нас с тобой! Три дня – максимум! Это я и приехал тебе сказать!
– Расскажи поподробнее, – Зайцев не мог не заинтересоваться. Он даже перестал шинковать колбасу.
– Все очень просто, – ухватив еще один кружок, начал вещать Антон. – Нужный человек в правлении получил пятьдесят тысяч. Так что, братишка, скоро будем гонять нефть к турмалям!
– Ну а кто экономической частью проекта будет заниматься? За финансами ведь нужно следить.
– Есть такой человек, и ты его знаешь.
– Кто же?
– Рюшкин.
– Смеешься! Он же на Блондина работает!
– Пока работает!
– Что ты хочешь сказать?
– Погоди, Дима. Не томи разговорами. Вот сядем, выпьем – я тебе толком, по порядку все расскажу!
– Хорошо! – красиво разложив на тарелке нарезанные кружочки колбасы, согласился с ним Заяц. – Тогда – на, неси в зал, – он протянул тарелку с закусью Антону.
Антон занес тарелку в комнату, поставил ее на стол и подошел к окну. Отогнул тяжелую портьеру. Белый парус небольшой яхты треугольником перемещался вдоль темной глади.
«Сюда бы с хорошей женщиной на недельку! – мечтательно подумал он. – И чтобы ни Крытого, ни Блондина, ни прочей разной сволочи! Чтобы не думать ни о чем! Развалиться на шкуре белого медведя у камина, потягивать хорошее вино и слушать треск поленьев!»
Он вспомнил, когда последний раз отдыхал хорошо.
Это было в девяносто пятом. Было море, правда, не северное – южное. Была женщина рядом. Многие говорили, что она очень красива, и завидовали ему. Был дом. Правда, без камина, но в Ялте в летнее время он как бы и ни к чему. Главное в том, что были деньги, на которые он мог позволить себе море, дом, женщину.
«Хорошо было!»
Вздохнув, бывший офицер госбезопасности сделал сам себе мысленное замечание: «Не расслабляйся раньше времени – жизнь этого не прощает!»
Сделав себе такое внушение, он резко задернул штору, словно отказываясь от мечты.
Из кухни шел аппетитный запах, и Петров сглотнул слюну. Он действительно сильно проголодался.
– Брат! – услышал он бас двоюродного и не спеша отправился к нему. – А не дерябнуть ли нам по единой? – этого предложения Антон ждал уже давно. Он заметил, как Димка с жадностью смотрит на водку, когда выгружал ее в холодильник.
– Ты же знаешь, я не люблю так, – равнодушно пожал плечами красавчик. – Сядем за стол, под горячее и выпьем.
– Ну, ты как знаешь, а у меня от почти двухнедельного пребывания среди трезвых финнов такая депрессия… – Крупный мужчина помешал жаркое деревянной лопаткой и хищно потер руки. Потом он вытащил литровую бутылку «Смирнофф» и набулькал себе граммов сто пятьдесят.
– За твой приезд!
Одним махом осушил он уже далеко не первый с утра стакан, покривился, зажевал ломтиком сыра.
«Не пей, братец, козленочком станешь!» – глядя на него, почему-то вспомнил Петров. Он усмехнулся одними губами. Глаза же смотрели на пьяненького родственника холодно, отчужденно. Благо тот не замечал этого взгляда.
* * *
– Т-ты помнишь, как тетя Нина меня с сигаретами поймала?!
78 
