Последние отзывы

  22  

Она пулей вылетела на улицу посреди лекции и направилась по указанному Борисом адресу. Они договаривались на двенадцать дня, но почему она не может прийти раньше?

Обшарпанная хрущевка, олицетворявшая собой рай совкового периода, приютилась на краю раздолбанной дороги. Замерзшие с ночи лужи так и не оттаяли под лучами вставшего солнца. Было холодно. Лед крошился под ногами на маленькие тонюсенькие льдинки. Было приятно расстаться с грязью и промозглостью, наступала зима – хоть и холодно, зато намного чище.

Протопав через дорогу там, где еще недавно она не решилась бы пройти из-за боязни промочить ноги, Дарья вошла в первый подъезд.

Девятая квартира была на третьем этаже. Когда она увидела простецкую деревянную дверь со следами желтых подтеков на грязно-синем фоне, ей стало не по себе. За такой загородкой только и прятаться притону. Борис сказал ей, что это его квартира, но фраза сама по себе ничего не значила, он мог жить и в свинарнике.

О чудо! Звонок еще работает.

Очень нескоро она услышала шлепанье босых ног и почувствовала, что ее рассматривают в «глазок».

Боря стоял в семейных трусах, расписанных розочками, и в шлепанцах на босу ногу. Мужик он был здоровый, но складки на талии все же портили картину.

– Ты раньше времени, – несколько осуждающе заметил он, но впустил внутрь. – Это у меня вроде явочной квартиры, она досталась мне от матери, но я так за ремонт и не принялся.

– Да, – согласилась Данилова, брезгливо осматривая голые стены без обоев и истыканную ножом дверь в кухню. – Все основное время у тебя занимает работа. Народу на земле еще много.

Он не обратил внимания на ее красноречие и предложил подождать его в кухне.

По грохоту острых каблучков сапог по деревянному полу она поняла, что уходит женщина. Это ее нисколько не обидело, совсем наоборот – не станет домогаться и будет в рабочем настроении.

– Я обещал научить тебя стрелять, – он появился с сигаретой в зубах и початой бутылкой пива.

– Лучше давай еще раз о том, что тебе известно о пропавшем героине.

Он удивленно уставился на Дарью.

– Послушай, Дада, я рассказал тебе ровно столько, сколько знаю, – он сел на табурет, одновременно подтягивая кверху старые засаленные спортивные штаны, которые все-таки счел нужным надеть.

– Я надеялась, что мы партнеры. Неужели ты думаешь, что я поверю в сказку о женщине, ночующей в гостинице с товаром на миллионы? И делает это якобы для того, чтобы полизаться с проституткой. Я мало еще прожила на свете, но такое в моей голове не сходится.

– Твоя проблема в том, что ты много думаешь, – ему не нравилось, как она разговаривала с ним.

– А как иначе мы найдем порошок? Я сегодня всю ночь мечтала, очень за границу захотелось. Пальмы там, бананы всякие…

– Это, конечно, вопрос, но я больше ничего не знаю.

– Хорошо, а почему девочка, которой… которой вы голову отрезали, ничего не сказала, неужели она предпочла умереть?

– Во-первых, я ей голову не резал, во-вторых, она сказала, что оставила товар в черной «девятке» на стоянке гостиницы. Машину обыскали, но там ничего не нашли. Тогда она стала трепаться, что был какой-то человек, который попросил ее украсть сумку, описала она его плохо, сказала, что он работает в «Словакии», в той самой гостинице, где и ночевала Инга. Узкоплечий, сутулый, кожа желтая, высохшее лицо, видимо наркоман. Картавит. Инга, дурища, не могла сразу домой уехать.

– Или не захотела.

– Ты считаешь, она просто все придумала и решила прибрать к рукам товар, а девочке пообещала, что поломаем, мол, комедию да и разбежимся каждый со своим куском: кто с деньгами, кто с наркотой?

В дверь позвонили, и Дарья так ему ничего и не ответила. Боря напрягся.

– Кого там еще черти принесли? – Он выглянул на улицу. – Машины нет.

Он вышел в коридор. Дарья не видела, что он там делает, но фразу, произнесенную пожилой женщиной: «Вам просили передать», разобрала четко.

Боря вернулся с конвертом в руке. Обычный почтовый, без штемпелей и адресов. Чистенький. Он вскрыл его, оторвав край, и вытащил записку. На штаны посыпался белый порошок.

– Вот черт, – отбросив бумажку в сторону, киллер обслюнявил палец и, намокнув немного, отправил себе в рот. – Язык дубеет. Наркота. Читать письма будет по вашей части, – он раскрыл перед ней аккуратно напечатанный текст. – Прошу вслух.

Дарью, как и любую другую женщину, оказавшуюся бы на ее месте, съедало любопытство. Она прямо-таки набросилась на послание.

  22