очень нудно 
9 
– Пойду я отсюда, – сказала Марина, ставя чашку, – увидимся.
– Подожди-ка. – Николай медленно поднялся и было собрался что-то сказать, как появилась Маша с подносом, нагруженным пустой посудой из кабинета директора.
– Вроде все убрала, – на ходу доложила она, хотя ее никто и не спрашивал. – Дмитрий Иванович просит итальянской минералки. У тебя есть, Николай?
Поглядев на правый нижний угол стеллажа у себя за спиной, Николай кивнул:
– Литровый бутыль «Аква Минерале». Забирай.
Маша, пройдя на кухню, быстро вернулась и, схватив бутылку, снова ушла в кабинет директора.
Николай проводил ее взглядом и повернулся к Марине.
– Слушай, такое дело, Марин, – Николай навалился ожиревшей грудью на стойку и наклонился к Марине, – хочу тебе калымчик предложить. Вот.
Марина удивленно приподняла брови, хотя сразу поняла, о чем идет речь. Однако ей захотелось услышать, сколько же денег ей предложит Николай. Про себя она тут же решила, что вряд ли согласится: слишком уж он толстый и противный.
Послышались быстрые шаги. Это вернулась Маша.
– Секретничаете? – весело спросила она. – Ты, Марина, его не слушай, он тебя плохому научит.
Николай что-то невнятно заурчал и, сверкнув глазами, спросил:
– Что там шеф?
– По телефону разговаривает, просил его не беспокоить, – скороговоркой ответила Маша. – Да ушла я уже, ушла, разговаривайте, только не про любовь, – съехидничала она и действительно, пробежав мимо стойки, скрылась за кухонной дверью.
Николай подозрительно покосился ей вслед и, засопев, снова наклонился вперед:
– Ну, в общем, вот что я хотел тебе предложить, – начал мямлить он, и Марина поторопила его:
– Калым.
– Ну да. – Николай вытер пальцами губы и начал выцеживать слова: – Вы же все за заказ из клуба получаете стольник, а остальное, значит, идет в оплату за все дела: помещение, охрана, крыша над головой. Короче, не согласишься за тот же стольник иногда со мной, это, ну, встречаться?
«Вот жмот, – подумала Марина, – на фиг мне нужен твой стольник, ты же потом и его начнешь зажимать, а слух уже пойдет, что я за полцены работаю!»
Марина улыбнулась и, стараясь говорить так, чтобы слова звучали правдоподобнее, произнесла:
– Ты знаешь, Николай, я всю неделю буду очень занята. Потом у меня каникулы. Давай отложим этот разговор, а? Мы же еще будем встречаться, верно?
Николай кивнул и, со вздохом ощупав рукой наличие стула сзади, сел с недовольным кряхтением.
Марина вернулась к своему столику, где оставалась ее сумка, открыла ее, вынула зеркальце и, посмотревшись, подправила помаду на губах.
Кивнув еще раз стойке, над которой светилась лысина Николая, Марина направилась к выходу.
У двери она натолкнулась на Резника, с озабоченным видом он входил в зал.
– Ты куда? – равнодушно спросил шеф, но остановился и задержал Марину за рукав.
– Пойду отдохну перед сменой, – просто ответила Марина, глядя на него с легкой усмешкой.
Резник задумчиво оглядел ее сверху вниз и пожевал губами.
– Знаешь что, – медленно произнес он, посмотрел на часы, потом снова на нее, – пойдем-ка в мой кабинет, дельце есть одно. Не надолго.
При этом Резник, подмигув Марине, сделал приглашающий жест рукой. Она, опустив голову, прошла в административный коридор.
«Сейчас будет быстрый скотский секс, – подумала Марина, – но это значит, что ты, девочка-умничка, произвела на кобелька впечатление. Пять с плюсом тебе, любимая, но только не расслабляйся».
Кабинет Резника располагался слева по коридору. Дальше на десять метров и справа был кабинет директора клуба, Дмитрия Ивановича. Дверь директорского кабинета была закрыта, очевидно, он переваривал результаты совещания с учредителями.
Петр Алексеевич, отперев ключом дверь своего кабинета, кивнул Марине:
– Ну, заходи, гостьей будешь.
Марина прошла до самого стола и, поставив на него свою сумочку, оглянулась.
Внутри кабинет был прост и непритязателен: большой стол в центре, диван, три кресла и тумбочка с телевизором и видеомагнитофоном в углу.
Окно позади стола, всегда задернутое шторами, выходило на привокзальную площадь.
Марина уже была в кабинете Резника два раза: когда устраивалась на работу полгода назад и вчера вечером, когда он вызвал ее через официантку и предложил поехать к нему домой.
Решительным шагом Петр Алексеевич вошел в кабинет, захлопнул за собой дверь, на ходу посмотрел на часы и расстегнул нижнюю пуговицу пиджака.
9 
