очень нудно 
3 
Выражение его лица переменилось: радостное изумление уступило место серьёзной задумчивости. Голубые глаза потемнели (отличная работа с цветом), огрубели и стали внушительнее черты лица (аккуратная подмена трёхмерной модели), Янси как бы стал старше, серьёзнее, ответственнее. Дворик на заднем плане сменился грандиозным пейзажем, Янси теперь стоял, неколебимо, в окружении гор, ветров и густых лесов.
— И я подумал, — произнёс Янси, и голос его приобрёл глубину и неторопливость, — вот эта белка, откуда она знает, что придёт зима? Она трудится, собирает орехи, готовится к холодам, которых никогда не видела.
Зиплинг напрягся и постарался вжиться в роль; Джо Пайнз ухмыльнулся и дурашливо заорал: «Готовсь!»
— У белки есть вера, — голос Янси звучал торжественно. — Она ни разу в своей жизни не видела зиму. Но она знает, что зима наступит.
Губы его дёрнулись, рука пошла вверх… Но изображение остановилось, замерло, ни слова, ни звука; проповедь неожиданно оборвалась на середине.
— Ну вот и всё, — защёлкал по кнопкам Бэбсон. — Помогло?
Зиплинг пошуршал бумагами на столе.
— Нет, на самом деле не помогло, — признал он. — Но я… я что-нибудь придумаю.
— Надеюсь! — Бэбсон нахмурился, его прищуренные глазки, казалось, ещё уменьшились в размерах. — Что с тобой? Дома что-то не так?
— Всё в порядке, — Зиплинга прошиб пот. — Спасибо, всё в порядке.
Полупрозрачный призрак Янси висел перед экраном, силясь произнести следующее слово. Продолжение гештальта существовало только в воображении Зиплинга; надо было продумать слова и жесты Янси, приладить их к общему творению — он не доделал свою работу, и гештальт подвис, замороженный.
— Слушай, Зиплинг, — участливо сказал Джо Пайнз, — хочешь, доделаю за тебя сегодняшний ломтик? Отключись от гештальта, а я врублюсь вместо тебя.
— Спасибо, — выдавил из себя Зиплинг, — но никто кроме меня этого не сделает. Центральный ломоть, самый важный.
— Тебе б отдохнуть, отвлечься… Работаешь день и ночь…
— Да уж, — согласился Зиплинг, — что-то мне паршиво.
Это было видно с первого взгляда. Но только Зиплинг знал истинную причину. И едва сдерживался, чтобы не заорать о ней во всю глотку.
* * *
Основной анализ политической обстановки на Каллисто проводился компьютерами в вычислительном центре Союза Девяти Планет в Вашингтоне, окончательные же оценки могли дать только люди. Вашингтонские компьютеры выявили, что политическая система Каллисто постепенно сдвигалась в сторону тоталитаризма, но не могли прояснить, что означал этот сдвиг.
— Это невозможно, — возразил Тавернер. — У Каллисто налаженные торговые связи со всеми, кроме Ганимедского синдиката, большой объём экспорта, непрерывный товарообмен с Девятипланом. Если б там началось что-нибудь подозрительное, мы бы уже знали.
— Каким образом? — спросил Келлман.
Тавернер обвёл помещение широким жестом, демонстрируя начальнику полиции распечатки, таблицы и графики, развешенные по стенам полицейского управления Девятиплана.
— Это стало бы заметно по сотням известных признаков. Террор, политические заключённые, концлагеря, волна публичных покаяний, отречений от прежних взглядов, государственных измен… Неизменные спутники диктатуры.
— Не путайте тоталитарное общество с диктатурой, — сухо возразил Келлман. — Тоталитарное государство проникает во все сферы жизни своих граждан, формирует их мнение по каждому вопросу, без исключения. Это может быть диктатура, парламент, президентская республика, совет жрецов… Форма правления особой роли не играет.
— Ладно, — сказал Тавернер, внезапно успокоившись. — Я полечу туда сам. Возьму с собой команду и посмотрю, чем они там занимаются.
— Сможете сойти за каллистян?
— А как они выглядят?
— Не уверен, — задумчиво признал Келлман, разглядывая распечатки. — Но как бы то ни было, они всё более походят друг на друга.
* * *
Коммерческий межпланетный лайнер доставил Питера Тавернера с женой и двумя детьми на Каллисто. Тавернер озабоченно вглядывался в силуэты местных представителей власти, ожидающих у выходного люка. Сразу после того, как спустили трап, группа чиновников поднялась им навстречу; все пассажиры проходили тщательную проверку.
Тавернер поднялся с сиденья и направился с семьёй к выходу.
— Не обращай на них внимания, — сказал он жене. — Документы у нас чистые.
3 
