... 
88 
Долгожданная разгадка тайны была перед ним, но вместо облегчения душу Евгения Андреевича теснили печаль и жалость.
- Несчастные женщины! - едва выдавил он. - Столько лет лгать, притворяться, жить в страхе ежеминутного разоблачения... А ведь хороший адвокат в два счета доказал бы, что наследование обратной силы не имеет, а значит, все имущество покойного купца отошло к Александру при его рождении, а по смерти ему законным порядком унаследовали уже родители, и дядя тут вовсе ни при чем!
- И-и, сударь! - протянул Остомыслов. - Да где же его взять в нашей провинции, адвоката-то хорошего?! Вот и мне такая простая мысль даже в голову не пришла! А ведь, кажется, день изо дня с законом дело имею!
- И что же теперь? - дрогнувшим голосом поинтересовался Воздвиженский. - Арестуете вы их? Обман, подлог документов...
- Ну, положим, всех документов - аттестат гимназический... Да и с доказательствами туго. Врач упирается, старая киргизка для суда и вовсе не свидетель, а кто в гробу на кладбище лежит, уж и не опознаешь. Так что мой живописный рассказ о том, как молодой человек, войдя в дом, живо переоделся девицей и превратился в собственную сестру, разве что судью посмешит. Да и кому от такого суда радость и облегчение?
Ливень меж тем стих, и тучи расползлись в стороны, выпуская солнце, которое тут же принялось нестерпимым сиянием сушить мокрые дороги и деревья. Захлопали, открываясь, окна в домах, и терпкий запах влажной зелени поплыл над городом. Скоро, скоро покажутся на улицах и жители, и среди них - наверняка! - девица Александра, истомившаяся за много лет добровольного заключения и одиночества.
- Да, пожалуй что, никому, - проговорил Евгений Андреевич и повторил: - Ни-ко-му.
ИСЧЕЗНУВШИЙ СТУДЕНТ
В годы Спокойствия и Процветания династии Сун жил в уезде Сюйань судья Го - человек проницательного ума и тончайшей культуры, о котором люди шептались, будто бы в его телесном облике к народу вернулся сам судья Бао. Впрочем, кое-кто считал, что судья Бао воплотился не в самого Го, а в крохотную собачку, которую он всегда носил в рукаве и имени которой никто и никогда не слышал. Но писать об этих слухах мы более не будем.
Однажды судья Го отправился на озеро Сиху, дабы навестить родственника по материнской линии - уездного правителя Ли Цзихуа, а заодно и порадовать глаз окрестными пейзажами. Ли Цзыхуа со всеми положенными почестями принял своего знаменитого родича, велел накрыть пышный стол и созвать музыкантов и певичек, но судья, известный своей скромностью, отказался от всех излишеств, сказав, что единственное его желание после долгой дороги - полюбоваться ночными кувшинками при свете восходящей луны.
И вот хозяин и гость удалились в павильон Возвышенного Созерцания, где принялись пить вино и слагать стихотворные строки на мотив "сянь-шэн", причем судья потребовал кисть и собственноручно изволил начертать на белом экране, стоявшем у стены, два двустишия. Однако вскоре гость заметил, что, несмотря на красоту ночи и изящество дружеской беседы, лицо хозяина словно бы омрачает некая смутная тень.
- Что с вами, брат мой? - спросил судья Го. - Неужели во вверенном вам уезде зреют беспорядки? Или, может, Государь изволил на время отвратить от вас лицо своей цветущей милости? Я вхож ко двору и мог бы поговорить с ним...
- О нет, брат мой, - отозвался Ли Цзихуа. - Легкая печаль вашего жалкого слуги не стоит беспокойства! Государь милостив ко мне, а народ в уезде послушен и благоденствует. Право, мне даже неловко говорить с вами о пустяках, занимающих мой ничтожный ум!
- Если столь великий ум, как ваш, не находит покоя, причина должна быть достойной внимания даже небожителей с горы Ланькэшань!
- Это всего лишь некая загадка, разгадку которой я тщусь найти вот уже три месяца.
Судья Го привстал и поклонился:
- Ваш покорный слуга создал себе имя как раз разгадыванием тех загадок, которые иной раз преподносит нам сама жизнь. Возможно, я сумею помочь разрешить и ваши недоумения.
Тогда правитель Ли Цзихуа поведал о таинственной истории, случившейся в его уезде.
В местности Гаою проживал некий студент Сюй Фэн. Сюй Фэн был юношей прилежным и почтительным и не только выбивался из сил на клочке каменистой земли, чтобы прокормить престарелую мать, но и занимался так усердно, что получил степень сюцая. Решив, что даже самый ничтожный шанс все же лучше, чем ничего, он увязал в узелок "три сокровища" и отправился из уезда на экзамены в провинцию.
88 
