Последние отзывы

  67  

Лицо заместителя министра было мрачно, но спокойно и сосредоточенно — ни тени того отчаяния, что буквально пожирало Илью, когда он, перепуганный, пепельно-бледный и жуткий в своей гибельной беспомощности, ворвался в спальню старшего брата.

Илья.., как он там, что сделают с ним люди, против которых бессилен даже он, старший Свиридов?

Ковалев отложил бумаги, приспустил с переносицы очки и поверх них пристально посмотрел на бледного, но ничуть не растерянного или подавленного Свиридова.

— Вы понимаете, Владимир, — спокойно начал он, — что это ужасающее злодеяние.., впрочем, не надо громких слов.., что это преступление совершено буквально в нескольких метрах от вас. Возможно, что и человеком, очень хорошо известным вам. Мы рассмотрели и наскоро проработали версию о самоубийстве и пришли к выводу, что это невозможно.

Моя дочь была несомненно убита.., насильственно умерщвлена людьми или человеком, которому чуждо.., чуждо решительно все человеческое.

Меньше всего он напоминал удрученного, потрясенного смертью дочери любящего отца. Скорее, хладнокровного опытного следователя, взявшегося за расследование любопытного преступления.

— Надеюсь, что вы помните, каким образом попали сюда, не так ли?

— Да, разумеется, — ответил Влад. — Авиарейсом «Лондон — Москва».

— И совершенно очевидно, что вы отдаете себе отчет, благодаря чему — вернее, кому — вам с господином Фокиным удалось это сделать. Бесспорно, не проконсультируйся я с министром иностранных дел, руководителем президентской администрации и секретарем Совбеза, а также не кем иным, как председателем правительства, вам не дали бы «добро» на, скажем так, репатриацию. Уж слишком неоднозначна и противоречива ваша репутация у спецслужб и правоохранительных органов. Впрочем, вы оказали им важную услугу, и вас не судили как преступников, а просто выслали за пределы Российской Федерации.

— Да, конечно, — произнес Влад, еще не до конца понимая, зачем Ковалев говорит ему все это.

Ведь не думает же этот важный госчиновник, что Свиридов не понимает очевидности им сказанного.

Что не осознает, кого он должен благодарить за выдачу виз им, Свиридову и Фокину, лишенным Российского гражданства.

— Бесспорно, вы и ваш друг Фокин Афанасий Сергеевич — люди со своеобразными моральными критериями и этическими устоями. В данный момент я занимаюсь тем, что просматриваю ваше досье. Это интересно и наталкивает на занимательные размышления.

Господи, и он может так равнодушно и цинично говорить — отец, потерявший свою единственную дочь!

— Вот оно, ваше досье, — проговорил Владимир Иванович, пододвигая к себе увесистую черную папку с грифом «Совершенно секретно». — Та-ак…

Родился в семье военного тридцатого сентября одна тысяча девятьсот шестьдесят шестого года. Отец, Антон Сергеевич Свиридов, полковник ВДВ (военно-десантные войска). Убит в Афганистане в 1982 г.

Мать умерла в девяностом.

Так.., учился в закрытой военной высшей школе при Главном разведывательном управлении. В разведшколе — три года в общем потоке, потом по распределению попал в группу «Капелла», так называемую «группу сирот». Сюда зачислялись потерявшие родственников и соответственно «отмороженные» курсанты.., благо не имели на свете никого из родных и ничего святого из вечных ценностей, — откомментировал Ковалев. — Занимательно.., ну, из всего последующего можно сделать только один вывод: под вывеской подготовки офицеров ГРУ, сотрудников внешней разведки высокого класса готовили элитных убийц, способных выживать в самых экстремальных условиях и, главное, работать, и работать весьма успешно. Ведь так, Владимир?

Влад пожал плечами: ну что тут скажешь, заместитель министра иностранных дел — это вам не какой-нибудь депутат областной Думы, он и должен быть в высшей степени информированным человеком.

— Стажировка в Афганистане в числе войск ВДВ, — продолжал кратко озвучивать досье Свиридова Владимир Иванович. — Служба в Москве, участие в подавлении путча и расстреле Белого дома, Потом война в Чечне, где вы находились в течение двух месяцев и были отправлены в отставку в связи с ранением, а попросту — вследствие чудовищной усталости и патологического нервного напряжения, накопившегося за многие годы. Расстройства памяти с элементами конфабуляции. Вот как вас внушительно освидетельствовали ваши медицинские светила, — резюмировал Ковалев.

  67