Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
17 
Он положил трубку и посмотрел на Жукова.
– Мне пора, – сказал он, поднимаясь.
– Знаете что, – Жуков тоже поднялся и вальяжной походкой подошел к столу с напитками, – хочу, чтобы вы попробовали вот это.
Он поднял пузатую бутылку с золотисто-желтой этикеткой и протянул ее Китайцу.
– Это отличная граппа, выдержанная. Только запомните, граппу не пьют с едой, это, как говорят, желудочный ликер. В Италии ее обычно пьют после обильной еды.
– Может, не стоит, – попытался отказаться Китаец.
– Берите, берите, – Игорь Вадимович почти насильно всучил Танину бутылку. – Распробуете, забудете про ваш коньяк.
– Это навряд ли, – пробормотал Китаец.
– Владимир Алексеевич, – с серьезным видом проговорил Жуков, когда Китаец уже направился к выходу, – у меня есть одна просьба.
Танин обернулся.
– Если найдете того, кто Илью… – Китайцу показалось, что глаза Жукова блеснули, – скажите мне.
– Обещаю, – кивнул Танин.
Утконосая Любочка, когда Китаец вышел из кабинета, засуетилась, делая вид, что что-то ищет в бумагах, лежащих не столе.
– Если вы дадите мне номер своего телефона, – задумчиво произнес Танин, – я мог бы вам позвонить.
– Зачем? – Любочка снова осторожно подняла голову, поправив одной рукой челку, которая упала на глаза.
– Мы могли бы сходить в кафе или просто погулять. Вы любите гулять?
– Люблю, – снова потупилась она.
Написав что-то на листочке, она протянула его Танину. Это был телефонный номер.
– Тогда мы еще увидимся.
ГЛАВА 4
Пройдясь по ковровой дорожке, Танин спустился в холл. Вислоухий швейцар о чем-то мирно беседовал с охранником. Приветствуя его, Китаец кивнул, тот с улыбкой распахнул перед ним дверь.
Сидя за рулем, Китаец прикинул, сколько он уже выпил спиртного за сегодняшнее утро. Получилось что-то около двухсот граммов. Вообще-то не много, но для утра все-таки перебор. «И не забывай, что ты за рулем», – сказал он себе. Нет, он не боялся, что его остановят и попросят дунуть в трубочку. От этого теста у него было простое и в то же время стопроцентное средство – гипервентиляция легких, а уж за координацию он не волновался.
И все же он старался не пить за рулем. Почему? На это у него была своя теория. Зачем обычно человек пьет? Чтобы исправить плохое настроение, ответят одни, чтобы забыться – другие, третьи же вообще не смогут ничего ответить, потому что для этого им пришлось бы выйти из бесконечного запоя. Китаец же пил в основном по двум причинам.
Во-первых, ему просто нравилось согревающее тепло и аромат коньяка, который он предпочитал всем другим напиткам, даже саке – в этом он был западником, а во-вторых, он пил, чтобы улучшить настроение. Были, конечно, и другие более мелкие причины, но они обнаруживались лишь в исключительных случаях. Несколько раз ему приходилось напиваться до чертиков, но в основном он умел себя контролировать.
Дорога пошла на подъем, и Танин сильнее надавил на педаль акселератора. Мощный двигатель «Массо» чуть загудел, легко справляясь с подъемом. Последний раз он ехал по этой дороге два дня назад, когда следил за Викторией Ларионовной. Он вспомнил «убитую» «тройку» и усмехнулся. «Надеюсь, – подумал Китаец, – мне никогда больше не придется сидеть за рулем такого драндулета».
Подъем кончился, и дорога, сделав пару крутых виражей, пошла по равнине. Вскоре появился тот мостик, возле которого произошло нападение на машину Крупенковой. Нет, он не сомневался, что в «Газели» сидел злоумышленник, а не какой-то обкурившийся наркоман.
А вот и знакомый поворот. Китаец сбавил скорость, пропустил встречный «КамАЗ» и свернул в сторону поселка. Перед воротами он остановился и посигналил. Ворота плавно поползли в сторону, словно приглашая его внутрь. Двор был не очень большой, там могли бы разместиться не больше четырех автомобилей. Сейчас там стояли «Фиат Типо», пострадавший в переделке, и новенький ярко-красный «Дэу», сверкавший свежей краской. Видимо, Виктория Ларионовна успела приобрести себе новую тачку.
Он вышел из джипа и пошел к крыльцу. Дверь открылась, и на пороге появилась Маргарита. Она была в черных узких джинсах, которые подчеркивали стройность ее ног, и черном топе, открывавшем полоску живота.
«Траур ей идет», – подумал Китаец, вслух же произнес:
– Не дождался вашего звонка, но мне захотелось поскорее сдвинуться с мертвой точки.
– Ничего, – сухо кивнула Маргарита, – я звонила еще раз, и ваша секретарша сказала, что вы выехали. – Проходите, пожалуйста, мама ждет вас.
17 
