Последние отзывы

  37  

– Ты откуда такая? – полюбопытствовал тот, что распорядился насчет водки.

– Хулиганы напали. Убегать пришлось, – не желая вдаваться в подробности, ответила Соколова.

– Обувь по дороге оставила?

– Да.

– Ясно.

После этого содержательного разговора воцарилось молчание.

Татьяна полезла в сумочку и достала кошелек. Его появление подействовало на курящего бомжа поистине волшебным образом. Он, округлив глаза, уставился на него, ни на секунду не отрываясь.

– Может, это… водки, это… еще возьмем? А то мало что-то осталось, – наконец выдавил он из себя.

– Тебе, Игорь, всегда мало, – наставительно заметил его приятель, – пока в отруб не налижешься. А потом упадешь в соседней комнате среди дерьма.

– Я, это!.. Ты зря, у меня своя постель есть! – возмутился бомж, для убедительности кивнув головой в сторону картонного ложа.

– Водки, если хотите, возьмем, – самую малость подумав, согласилась Кадетка. – Только мне обувь какая-то нужна. Я заплачу.

– У Зинки, это… – начал было с воодушевлением собственник постели, но второй досадливо махнул на него рукой, и тот умолк.

– Меня Юрий Юрьевич зовут, – важно представился бомж, – или Юрь Юрич, как вам больше нравится.

– Он главным врачом был, – добавил Игорь, – он, это…

Бывший главный врач строго посмотрел на приятеля, влезшего в разговор, и тот заткнулся на полуслове.

– Татьяна, – в свою очередь представилась Кадетка. – Так как насчет обуви и потом обмыть?

– Сейчас, – поднялся бывший главный врач. Второй тоже было предпринял попытку встать, но Юрь Юрич махнул на него рукой: – Сиди, я схожу.

– Сколько денег дать?

Тот почесал голову и спросил:

– Двести рублей есть?

У Татьяны, кроме полученной от Павла тысячи, были еще деньги, и она, порывшись в кошельке, протянула требуемую сумму. Подумав, добавила еще полсотни – на водку.

– Не надо, – покачал головой бомж, некогда бывший врачом, – должно на все хватить. Размер какой?

Соколова назвала свой размер обуви. Бомж посмотрел на приятеля, на остаток водки и попросил Татьяну:

– Не позволяй ему пить без меня.

– Так давай сразу выпьем! Ты же еще сейчас принесешь! – в ответ зашелся Игорь.

– Не трогай! Понял? Я быстро. – Последняя фраза была адресована Соколовой. После этого Юрь Юрич вышел.

Не было его примерно с полчаса. За это время Игорь просто проел глазами бутылку. Соколова серьезно опасалась, что если в скором времени Юрь Юрич не появится, то его приятель захлебнется слюной. Несколько раз его решимость подходила к пределу, и он уже открывал было рот, собираясь предложить Татьяне выпить, не дожидаясь ушедшего, но натыкался на ее непреклонный взгляд, и челюсть возвращалась на место.

Появление Юрь Юрича вызвало у него дикий восторг, поскольку положило конец его мучениям. Ну а когда тот извлек из сумки пластмассовую бутыль литрового достоинства все с тем же разведенным спиртом, несколько помидорин, огурцов и яблок, радости Игоря не было предела.

Бывший врач пришел не один. Немного робко поглядывая на Татьяну, на пороге остановилась женщина.

– Тебе туфли нужны? – надтреснутым, хрипловатым голосом спросила она Кадетку. Вопрос был глупым, поскольку других женщин в комнате не было. Но Татьяна не стала высказываться по этому поводу, а просто кивнула головой.

– Вот, выбирай любые. – Женщина вытряхнула из хозяйственной сумки прямо под ноги Соколовой несколько пар. Кадетка померила наиболее приличные, и они ей подошли.

Потом сели обмывать покупку. Татьяна посмотрела на часы. Они показывали только одиннадцать утра. Она немного выпила с выручившими ее бомжами и уже было собралась уходить, как неожиданно разговор зашел на интересующую ее тему.

– На Первомайской ты спал, а его убили в четырнадцатом доме! – нападал на Игоря Юрь Юрич.

Просто в связи с нападением на Соколову хулиганов зашел разговор на криминальную тему, и Игорь неожиданно объявил, что во дворе, где он ночевал, убили двух человек. Татьяна, уже было решившая распрощаться с обществом, тормознулась.

– Я, это, до Первомайской не дошел! Я устал очень. Да и выпили мы…

«Пока он до сути доберется, сутки пройдут!» – тоскливо подумала Кадетка.

– Но это неважно. Сплю я, значит, а вокруг тихо так, даже машин не слышно. Потом подъехала одна. Оттуда вышел мужик. Я проснулся, но не встаю. Лежу, слушаю. Он посмотрел на меня и быстренько шасть в подъезд. Быстро, но не бежал. – Рассказчик, глядя на слушателей честными глазами, изобразил в воздухе пальцами замысловатую фигуру, непонятно что означавшую. – Затем выбежал, огляделся по сторонам и обратно к машине. Я лежу себе на лавке, это, как будто сплю. Тихо так. Тот подошел к машине и что-то по-нерусски сказал. Те ему ответили. Тогда мужик сел, и они укатили. Я полежал еще немного и решил посмотреть, значит. Ну, может, бутылки пустые. Захожу – а они лежат, голубчики. И слышу, как наверху дверь открылась и бабский голос: «Мандарин!» Потом другой: «Да он уже ушел!» Дверь снова закрылась. Ну, я не стал больше у жмуриков тех торчать – бегом оттуда. Во!

  37