Сначала, вроде бы ничего, но потом стало скучно, ггероиня оказалась какой-то противной... 
39 
– На пол! Быстро на пол! – прозвучала приглушенная маской команда.
Он не стал дожидаться нового тычка и поспешно лег, стараясь, насколько возможно в таком положении, сохранять достоинство и самообладание. Однако ему даже не позволили приподнять голову, придавив затылок прикладом.
Скосив глаза, он увидел совсем рядом матово поблескивающее, напряженное бедро секретарши, бесстыдно выглядывающее из-под задравшейся белой юбки. Девушка, ни жива ни мертва, тоже лежала на полу, сцепив на затылке дрожащие руки. И еще он увидел ноги – много ног, обутых в грубые солдатские ботинки, от которых тошнотворно пахло гуталином.
В голове Сиволапова все смешалось. Этот странный налет сбил его с толку. Врываться в офис среди бела дня с автоматами наперевес? Как бы ни были запутаны сегодня дела фирмы, это уж слишком. И корректный визит следователя никак не предвещал такого поворота событий. Кто эти люди – ОМОН, РУБОП?
– Ключи взяли? – прозвучал откуда-то сверху повелительный голос.
По голосу было ясно, что говорит командир – знаков различия на форме не было. Сиволапов решил воспользоваться моментом и поговорить с ним, как начальник с начальником, но в этот момент рядом с ним опустилась на корточки безликая фигура и без церемоний начала обшаривать карманы, добродушно приговаривая:
– Где тут у тебя ключи, дядя?
Сиволапов возмущенно дернулся, пытаясь противостоять произволу, но бок пронзила такая острая боль, что он задохнулся и тут же обмяк. Видимо, в пылу первого столкновения он не заметил, что прикладом ему сломали ребро.
– Какие вам нужны ключи? – с негодованием произнес он, немного погодя.
– А все ключи, дядя, – беззаботно объяснил военный. – Какие есть – все давай.
– Это произвол, – сдерживаясь, заметил Сиволапов. – Какое вы имеете право? Я хочу разговаривать с вашим начальником!
Обыскивавший его человек ничего не ответил, поднялся и разочарованно бросил:
– Ничего нет, командир!
– Смотрите в столе! – распорядился тот. – В шкафу! Везде смотрите!
Сиволапов приподнял голову и, найдя глазами старшего, выкрикнул:
– Я требую, чтобы вы объяснили…
Договорить ему не дали, снова ударив по затылку и угрожающе рыкнув:
– Лежать!
Золотые очки свалились с острого носа Алексея Алексеевича и отлетели куда-то в сторону, к секретарскому бедру. От унижения и ненависти Сиволапов готов был расплакаться.
– Есть, командир! – деловито и радостно выкликнул кто-то, звеня связкой служебных ключей.
– Отлично, – сказал старший и, достав из кармана трубку мобильного телефона, набрал номер. – Первый? – сказал он в трубку голосом полкового радиста. – Это Шестой. Объект под контролем. Сопротивления не было. Жертв тоже. Ключи изъяты. Приступать к досмотру? – Он на некоторое время замолчал, вслушиваясь в голос невидимого начальства. – Есть! Понял. Выполняю!
Опустив руку с зажатой в ней трубкой, командир посмотрел вокруг озабоченным взглядом и окликнул Алексея Алексеевича:
– Вы Сиволапов? Возьмите трубку! С вами будут разговаривать!
Алексей Алексеевич, закусив от боли губу, приподнялся и нашарил рукой очки, задев нечаянно секретаршу за гладкое колено. Девушка вздрогнула, точно ее пронзило током, и немедленно заплакала, беззвучно глотая слезы.
Сиволапов водрузил очки на нос и, сочувственно посмотрев на секретаршу, встал на ноги, придерживаясь за бок.
– Побыстрее, пожалуйста! – нетерпеливо сказал командир, протягивая телефон.
Сиволапов взял теплую еще трубку, от которой исходил тот же еле уловимый запах неизменного дезодоранта, и прижал к уху.
– Сиволапов слушает! – прокашлявшись, сказал он напряженным голосом, который самому ему показался незнакомым.
– Я сейчас передаю трубочку Николаю Кимовичу, – любезно сообщил неведомый абонент. – Будьте добры объяснить ему, что там у вас происходит. Просто объясните – и все.
– Кто это?! – вскричал Сиволапов. – С кем я говорю?!
– Передаю трубку! – предупредил незнакомый голос.
Сиволапов оглянулся по сторонам затравленным растерянным взглядом. Жуткие пятнистые фигуры без лиц, торчащие из-под локтя автоматы, распластанное на полу беззащитное женское тело – все это было похоже на дурной сон. Алексею Алексеевичу захотелось закричать что есть силы, чтобы проснуться и не видеть больше этого кошмара, но в этот момент в трубке прозвучал встревоженный голос Лоскутова:
– Алло! Это вы, Алексей Алексеевич? Что там у нас творится? Надеюсь, вы в порядке?
39 
