Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
29 
Экстаза на этот раз они достигли одновременно. У Темина наслаждение вышло очень острым, у Марии более протяжным и расслабленным.
После того как все закончилось, она повернулась к Темину лицом, а затем легла на него сверху, зарываясь лицом в волосы на его груди.
В комнате повисла тишина. Двое утомленных любовников лежали молча, не в силах даже думать ни о чем.
Далекий гортанный крик донесся из леса – тоскливый и тревожный. Мария приподняла голову и замирающим голосом проговорила:
– Слышишь? Это леший кричит!
– Это сова кричит, – недовольно буркнул Темин и повернулся, пытаясь нашарить под кроватью пепельницу. – Черт! Слезь же наконец с меня! Прилипла – шевельнуться невозможно!
Мария медленно села на постели. Темин не мог видеть выражения ее глаз, но в голосе Марии прозвучал печальный упрек.
– Не любишь ты меня, Костик! А ведь ты – единственный человек, которому я готова отдать свою жизнь… Тебя никто так не будет любить, поверь мне! Из-за тебя я бросила все – друзей, сцену! Я ведь на Таганке играла – подумать только! Какие имена! И все это я бросила ради тебя…
Темин раздраженно затушил сигарету, порывисто сел и опустил ноги на пол.
– Вот только этого не надо! – в сердцах бросил он. – Терпеть этого не могу! Слюни эти… Не строй из себя девятиклассницу в белом фартучке! Любит – не любит… И из театра ты не сама ушла, а вышибли тебя – за наркоту!
Мария издала горлом странный звук – будто поперхнулась – и, помолчав немного, ответила ровным бесцветным голосом:
– Ничего ты не понимаешь. Все было совсем по-другому. И наркотики – это я уже с тобой пристрастилась… Все порвано, а впереди что? Со шпаной твоей на дело ходить? – Она неожиданно всхлипнула. – Мне так хочется куда-нибудь уехать! Где тепло, красивые белые дома и красивые люди…
Темин с неудовольствием вслушивался в срывающиеся интонации ее голоса, а потом придвинулся ближе и, найдя в темноте гибкое жаркое тело Марии, неловко обнял ее и прижал к себе.
– Ну, все, все! Закончили! – грубовато сказал он. – Не раскисай! Ты же знаешь, что ты мне нужна!.. Но никуда мы с тобой пока не уедем – мы оба на крючке. У тебя много денег? Ну то-то! И у меня то же самое…
– Но ты же можешь продать этот дом! – с надеждой шепнула Мария. – Он такой неуютный. Я его ненавижу!
– Дом фактически мне не принадлежит, – хмуро ответил Темин. – Он только оформлен на меня. А настоящий хозяин Корнеев.
– Как мне все надоело! – вздохнула Мария. – Корнеев, Корнеев! Послал бы ты его подальше!
– Ты думаешь, что говоришь? – сердито спросил Темин, отталкивая девушку от себя. – У меня из-за тебя и так куча неприятностей! А ты еще лепишь что попало! Придержи язык, предупреждаю тебя!
Он зажег ночник и, повернувшись спиной к Марии, принялся надевать брюки. Потом он обернулся, намереваясь что-то сказать, но грубые слова застыли на его губах. Мария стояла на коленях посреди смятой постели и сквозь упавшие ей на глаза спутанные волосы мрачно смотрела на Темина. Руки ее безвольно свисали вдоль тела.
Темин невольно впился глазами в эти покорно опущенные плечи, аккуратные полушария грудей с большими розовыми сосками, плоский, бесстыдно выпяченный живот, покрытый внизу золотистым пушком, призывный изгиб бедер. Кожа у нее была гладкая, цвета топленого молока – Темину захотелось немедленно дотронуться до нее, впиться в нее зубами. Он был без ума от этого тела и ничего не мог с собой поделать. Он только недоумевал, как могла природа наделить женщину таким телом, совершенно забыв при этом о ее лице. Лицо Марии – плоское, застывшее, порой просто отвратительное, отпугивало его.
«Как она в артистки-то попала? – удивлялся он. – Ну да, там грим, то-се… И потом, они, я слышал, все туда через постель попадают, а в постели она, конечно…»
– Ладно, одевайся! – спокойно произнес он, отводя глаза. – Скоро, наверно, парни должны подъехать… а ты тут сверкаешь! И за бабой присмотреть надо – мало ли что!
– Да что с ней может случиться? – презрительно сказала Мария, поглубже пряча свое разочарование. – Подвал заперт, никого в доме нет…
– Все равно приглядывать нужно! – назидательно ответил Темин. – Нам только еще не хватало, чтобы она руки на себя наложила или еще что… Она ела сегодня?
– Да не ест она ничего! – зло сказала Мария. – Сидит, уставясь в одну точку, как чокнутая! Когда мы от нее избавимся?
– Когда скажут, – коротко ответил Темин. – Не твое дело.
29 
