Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
104 
– Но я обещал Сохрабу никогда больше не отдавать его в детский дом!
– Как я сказал, этот вариант для вас самый подходящий.
Мы поговорили еще немного, и я проводил его до машины.
Солнце садилось. Старый «фольксваген»-жук просел под тяжестью толстяка-юриста. Фейсал опустил стекло и окликнул меня.
– Да? – Я подошел поближе.
– Вы подумайте хорошенько. Если действовать, то только так.
Как жалко, что рядом со мной нет Сораи!
Когда я вернулся в номер, телевизор был выключен. Я опустился на свою кровать и попросил Сохраба сесть рядом.
– Господин Фейсал считает, что у меня есть возможность забрать тебя с собой в Америку.
– Правда? – Сохраб слабо улыбнулся, впервые за все дни, что мы провели вместе. – Когда едем?
– В этом-то все и дело. Придется немного потерпеть. Но с его помощью мы добьемся своего.
Я погладил мальчика по голове. С улицы донесся слабый призыв муэдзина.
– Сколько потерпеть? – спросил Сохраб.
– Не знаю. Какое-то время.
Сохраб повел плечами. Улыбка его сделалась шире.
– Ничего. Можно и подождать. Это как кислые яблоки.
– Яблоки?
– Однажды, совсем маленький, я забрался на яблоню и наелся зеленых яблок. У меня разболелся живот, его раздуло как барабан. Мама сказала, что если бы я подождал, пока яблоки созреют, живот бы не прихватило. И теперь, когда мне очень хочется чего-то, я всегда вспоминаю ее слова.
– Зеленые яблоки, – пробормотал я. – Ты умница, Сохраб-джан. Такой разумный мальчик мне еще не попадался.
У Сохраба даже уши покраснели от похвалы.
– И ты возьмешь меня на красный мост, который часто окутан туманом?
– Обязательно возьму.
– И мы поедем по крутым улицам, где из машины видно только капот и небо?
– Проедемся по всем до единой. – Я постарался сморгнуть слезы.
– А английский язык трудный?
– Через год ты будешь говорить так же свободно, как на фарси.
– Правда?
– Да. – Я взял его за подбородок и повернул лицом к себе. – Только вот что, Сохраб…
– Что?
– Господин Фейсал считает, что нам будет проще уехать, если… если ты согласишься некоторое время побыть в детском доме.
– В детском доме? – Улыбка исчезла у него с лица. – В приюте?
– Совсем недолго.
– Нет. Ни за что. Прошу тебя.
– Сохраб, это правда будет недолго. Даю слово.
– Ты обещал мне, что никогда не отдашь меня в такое место, Амир-ага. – Голос у Сохраба пресекся, по щекам потекли слезы.
Хорошо же я выгляжу в глазах мальчика!
– Это же Исламабад, не Кабул. Здесь все будет совсем по-другому. Я буду часто навещать тебя. Время пролетит быстро. Очень скоро я заберу тебя оттуда, и мы улетим в Америку.
– Нет! Нет! Только не в приют! Я боюсь! Там меня будут обижать!
– Тебя никто больше не обидит. Никогда и нигде.
– Это неправда! Они всегда говорят: «Мы не сделаем тебе ничего плохого!» И всегда врут! Ради Аллаха, не отдавай меня в приют!
Я смахнул слезы у него со щеки и мягко сказал:
– Яблоки, помнишь? Это как кислые яблоки.
– Ничего подобного! Это место совсем не такое! Только не в приют! Умоляю тебя!
– Ш-ш-ш-ш. – Я прижал к себе дрожащее маленькое тельце. – Ш-ш-ш-ш. Все будет хорошо. Мы вместе вернемся домой. Вот увидишь, все будет хорошо.
– Обещай, что не отдашь меня туда! Ради Аллаха, Амир-ага! Дай слово! – В сдавленном голосе Сохраба сквозил ужас.
Дать слово и нарушить? Я крепко обнял мальчика и принялся укачивать. Через некоторое время он затих, слезы высохли, дрожь прекратилась. Немного погодя Сохраб мирно засопел, тело его обмякло. Ужас усыпляет детей, вспомнились когда-то прочитанные строки.
Я отнес его в постель и уложил, потом лег сам. За окном пылал закат.
Когда меня разбудил телефонный звонок, небо было совершенно черное. Я протер глаза и включил торшер. Половина одиннадцатого вечера. Я проспал почти три часа.
– Алло?
Усталый голос господина Фаяза:
– Звонок из Америки.
– Спасибо.
Свет в ванной горел: Сохраб совершал вечернее омовение.
Щелчок в трубке. Радостный голос Сораи:
– Салям!
– Привет.
– Как прошло совещание с адвокатом?
Я рассказал ей о предложении Омара Фейсала.
– Не забивай себе голову, – сказала жена. – Мы поступим иначе. Звонил Кэка Шариф. Он говорит, главное, привезти Сохраба в США. А уж дядюшка позаботится, чтобы мы уже не расставались. Он тут посоветовался с приятелями и почти уверен, что Сохраб получит гуманитарную визу.
104 
