Последние отзывы

  86  

— Так вы будете принимать меры или нет? — оторвал начальника полиции от размышлений Сесил Эсперанса.

Мигель задумчиво взглянул на главного из трех претендентов на оставшееся наследство и кивнул:

— Разумеется, сеньор Эсперанса. Вы арестованы.

* * *

Решение начальника полиции произвело эффект разорвавшейся бомбы. Сесил начал кричать, что Санчесу нужно больше этими чертовыми анархистами заниматься, вместо того чтобы компрометировать приличных людей. Прокурор совершенно искренне пообещал Мигелю второе и теперь уже окончательное отстранение от должности, алькальд взывал к разуму, но на этот раз Мигель был непреклонен.

— Хватит, господа, — оборвал он возмущенный ропот. — У вас есть право оспорить мое решение, но ближайшие сутки, по меньшей мере до тех пор, пока эксперт из Сарагосы не проведет самое детальное исследование тела сеньора Гарсиа, Сесил Эсперанса проведет в камере. А теперь я всех прошу выйти.

Он выпроводил всех из комнаты, в которой лежал мертвый капитан Гарсиа, и, суеверно опасаясь в третий раз пережить пропажу мертвого тела из дома Эсперанса, установил у дверей караул.

— Никого не пускать, Альварес, — жестко распорядился он. — Особенно родственников.

* * *

Себастьян видел почти все. Он видел, как рыдающий Пабло протащил мимо него тело своего отца и как на террасе дома Эсперанса в течение получаса собрались лучшие люди города. Он видел, как Хуанита, Кармен и конюх Фернандо обходили сад, безуспешно пытаясь его отыскать. Он видел, как затем все, включая сеньора Сесила и начальника полиции, спешно спустились во двор и тут же разъехались на своих красивых новеньких машинах. И он видел, что окна тщательно закрыли, а двое полицейских остались у дверей.

Это было самое худшее, что могло случиться. Тогда, около четырех часов назад, Себастьян был настолько потрясен случившимся у него на глазах братоубийством, что даже не сразу сообразил, какой уникальный случай ему представился. Уже сегодня, сейчас, не откладывая, он мог похоронить покойного сеньора Гарсиа на его практически законченном участке Эдема. Но Пабло наткнулся на тело раньше, и теперь задача достойных похорон сеньора Гарсиа казалась почти невыполнимой.

Себастьян подкрался к самому дому и притаился неподалеку от террасы. Полицейские курили, разговаривали и от дверей уходить не собирались. Собственно, не спал весь дом. В комнатах обеих сеньор горел яркий электрический свет, постоянно бегали слуги то за водой, то за нюхательной солью, и рассчитывать пройти незамеченным было бы глупо.

Себастьян разочарованно всхлипнул. Давным-давно, когда отец наказал его за пятиконечную клумбу, он сам оказался в двух шагах от смерти и прекрасно запомнил это бредовое состояние, когда ты даже не знаешь ни кто ты, ни что происходит. И теперь он обязан был сделать все, чтобы сеньору Гарсиа не пришлось плутать в поисках своей части Эдема, когда господь скажет последнее слово.

* * *

Первым делом, сразу после того, как он отправил Сесила Эсперанса в камеру, Мигель задержал Энрике Гонсалеса. Он взял его еще до рассвета, прямо в постели с какой-то бабой, тепленьким, но никаких преимуществ от эффекта неожиданности не получил. Все еще слишком похожий на Христа Энрике Гонсалес ни в чем признаваться не собирался.

— Не надо, начальник, — жестко улыбнулся он. — Я — марксист, и уголовного дела на себя не возьму. А насчет земли, так Сесил все верно говорит. Отнимем мы у них землю; хватит этим Эсперанса кровь народную пить!

Мигель задал еще несколько вопросов и с изумлением отметил, насколько изменился бывший конюх. Отсидевший ни за что пять лет, Энрике теперь превосходно разбирался в процессуальных терминах, сыпал в ответ на обвинения лозунгами о солидарности рабочего класса и неизбежности всемирной революции и экспроприации средств производства и явно чувствовал себя по меньшей мере равным начальнику городской полиции.

Совершенно обескураженный таким поворотом, донельзя растерянный, Мигель проспорил с ним часа полтора и признал: без толку. И в пять утра он отправил Гонсалеса обратно в камеру, а сам, как раз к рассвету, вернулся в усадьбу Эсперанса.

Сейчас, при свете солнца, место совершения убийства уже не выглядело столь мрачно, но все еще оставалось чересчур претенциозным. Впрочем, отвлекаться на красоты пейзажа Мигель никакого права не имел, а потому просто размял уставшую за ночь спину и принялся исследовать окрестности более основательно.

  86