Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
92 
Она развернулась и, покачивая бедрами, двинулась к выходу, и мэр осознал, что еще никогда в жизни не чувствовал себя столь униженным.
***
Салли ждал в приемной, а потому слышал почти все, что происходило за дверью, и буквально исходил томлением. Господь отдавал ему в руки сразу двоих! И один из них был непосредственным начальником насквозь порочного Висенте Маньяни.
Поэтому, едва эта шлюха повернула дверную ручку, Салли отвел бритву назад и приготовился к прыжку. Но когда она распахнула дверь настежь, он едва не закричал от ярости — так ярко ударил свет по глазам!
В следующий миг уже было поздно. Господь не простил этого секундного замешательства, и Нэнси решительно хлопнула дверью и растворилась в мгновенно обвалившейся темноте.
Салли заметался. Теперь у него был выбор: она или он, и кого из них предпочесть, он решить не успевал. Ее шаги стали удаляться, и Салли поначалу едва не заскулил от невозможности этой ситуации, как вдруг его осенило: она ведь сама сказала, что вернется!
Полегчало сразу. Салли с некоторым сожалением дождался, когда ее шаги смолкнут, и приоткрыл дверь. Мэр города стоял возле сейфа, облокотившись на него плечом и закрывая свободной рукой лицо. Он явно был в отчаянии.
***
Хьюго Тревис и впрямь был в отчаянии. Конечно же, можно было закричать — дежурный офицер внизу наверняка услышит. Но мэра удерживала надежда что-нибудь придумать без вмешательства полиции.
«Позвонить Висенте?»
Тревис отнял руку от лица, глянул на телефон, отметил, что тот слишком далеко, как, впрочем, и оставленный этой тварью на столе пистолет, как вдруг — боковым зрением — заметил какое-то шевеление у двери. Тревис растерянно поднял глаза. В дверном проеме стоял плотный, невысокий и еще довольно молодой мужчина — волосы светлые и слипшиеся на лбу, глаза бегают… но главное, от всей его фигуры веяло чем-то таким странным, что мэру сразу стало не по себе.
— Кто вы? — севшим голосом спросил он и тут же взял себя в руки и жестко распорядился: — Позовите офицера; он там, внизу.
Мужчина оглянулся на дверь, но выйти, чтобы позвать офицера, не спешил. Напротив, он взялся за ручку и плотно притворил дверь за собой.
— Я сначала хотел встретить мистера Висенте Маньяни, — глухо, как из бочки, произнес он…
«И этому кретину нужен Висенте!»
— И что? — уже раздражаясь, поинтересовался мэр.
— Его нет, — пожал плечами гость. — А потом я вспомнил, что мне говорил мистер Левадовски.
— Я же вам сказал, идите и позовите офицера! — яростно выкрикнул мэр.
Гость как не услышал.
— Мистер Левадовски сказал, что надо идти по цепочке… Но ведь над Висенте Маньяни стоите вы? Ведь так? Вы ведь здесь самый главный?
И тут до Тревиса начало доходить… внутри что-то словно оборвалось, он похолодел, а остатки волос на его загривке начали медленно подыматься дыбом.
— Господи! — выдохнул он. — Кто вы?!
— Я не знаю, — пожал плечами гость и начал медленно приближаться. — Иногда мне кажется, что я ангел господен, а иногда…
— Не надо ко мне подходить! — забеспокоился Тревис. — И что это у вас в руке?!
— Это? — поднес руку к лицу, словно видя ее в первый раз, гость. — Бритва. Хорошая бритва. Немецкая.
Тревис в ужасе прижался к сейфу и вдруг почему-то вспомнил этого журналиста на крыше собственной машины.
— Кстати… — как очнулся визитер и обвел кабинет ясным беспокойным взглядом. — У вас Библия есть?
— Есть… — совершенно сходя с ума от ужаса, выдохнул Тревис. — В столе…
— Спасибо, — кивнул гость, — а то я в этот раз как-то оказался не готов…
— К чему? — почти неслышно произнес Тревис и почувствовал, как по его ногам течет горячая струя. — Господи, не надо! Не надо ко мне подходить!
Гость улыбнулся и подошел еще ближе, почти вплотную.
— Как приятно, — улыбнулся он. — Как приятно…
— Что приятно?!
— Вы один из немногих, кто поминает господа перед смертью, — совершенно удовлетворенно закивал гость и занес бритву над головой.
Тревис рванулся прочь, но поскользнулся в луже собственной мочи, и в следующий миг вскрикнул от боли и повис на прицепленном к ручке сейфа браслете. И тогда гость склонился над ним — почти лицом к лицу — и, наслаждаясь его страхом, стремительно провел бритвой вдоль пуговиц ослепительно белой рубашки — сверху вниз.
***
С мэром города Салли не торопился, ведь до прихода этой шлюхи было еще порядка трех-четырех часов. Он аккуратно срезал с подрагивающего, агонизирующего тела всю одежду, пододвинул стул поближе и стал с интересом наблюдать.
92 
