... 
77 
— И тебе здоровья, сынок… — хихикнула содержательница лучшего в городе заведения.
— Как дела, Висенте?
Висенте Маньяни широко улыбнулся, поднялся из кресла и шагнул навстречу. Глядя прямо в глаза мэру, крепко пожал протянутую руку и жестом пригласил присаживаться. Здесь хозяином был он.
— С чем пожаловал?
— С разным, — взволнованно улыбнулся мэр.
«Ублюдок! — подумал Висенте. — И глазом не моргнет!»
— А поконкретнее? Ты же знаешь, мне нравится точность.
— Можно и поконкретнее, — сказал мэр.
И тут Висенте боковым зрением увидел, как в дверях вырос Модесто. Не обращая внимания на слегка растерявшегося мэра, Висенте встал, прошел к Модесто, вывел его в холл и тщательно прикрыл за собой дверь.
— Ну?!
— Марвин Гессель уже у копов, — заявил Модесто.
— Как?! — обомлел Висенте и начал судорожно соображать, как узнать хоть какую-нибудь информацию и что теперь делать с этой дрянью Хьюго. — А что он копам поет?
— Уже ничего, — скорбно покачал головой Модесто. — Он труп.
***
Бергман узнал о новом убийстве первым. Он немедленно выехал в огромный школьный парк, подошел к распростертому на крыше собственной машины обнаженному, изрезанному, залитому кровью и обсиженному толстыми зелеными мухами телу и лишь развел руками — почерк тот же.
Мухи с гудением поднялись в воздух.
— Свидетели есть? — повернулся он к обнаружившему тело патрульному.
— Пока нет, сэр.
— Ну, еще бы! — расстроенно махнул рукой Бергман. — А когда они у нас были?!
Он повернулся к замершим вокруг полицейским.
— Я вас спрашиваю, господа! Когда у нас были свидетели?! Не слышу!
Полицейские скорбно понурились.
— То-то и оно, — вздохнул Бергман и вдруг с необыкновенной ясностью представил, что поднимется в Хьюстоне.
«Вот теперь до губернатора точно дойдет! — уныло признал он. — Все, Тедди, отработал ты свое на благо страны…»
— А выяснили, кто это?
— Так точно, сэр, — отозвался старший патруля. — Собственный корреспондент девятого телеканала Марвин Гессель…
— Что-о?
В глазах у Бергмана потемнело. Висенте, Карлос, оружейный магазин, видеокассета, исколотая шилом Роуз, Нэнси и снова видеокассета — все это безумие единой чередой промчалось перед его глазами.
— Камера здесь? — хриплым голосом поинтересовался он.
— Нет, сэр.
— А кассеты? Черные такие… кто-нибудь видел?
— Нет… ничего такого.
Бергман покачал головой и отошел. Все складывалось одно к одному и, как он теперь особенно ясно видел, единственным всерьез заинтересованным лицом в этом лишь на первый взгляд беспорядочном движении событий был глава итальянского клана Висенте Маньяни.
«Пора готовить документы в ФБР… — нехотя признал начальник полиции. — И подавать придется тихо, через голову».
То, что мэр города Хьюго Тревис будет прикрывать Висенте до последнего, было слишком очевидно. А значит, нужно его обходить, даже рискуя собственной головой.
***
Висенте Маньяни вернулся к напряженно сидящему в кресле мэру города не сразу, минуты через полторы.
— Так вот, Висенте… я же говорил тебе… — с натужным воодушевлением начал мэр.
— Подожди! — оборвал его Висенте. — Я тебе кое-что хочу сказать.
Мэр города испуганно замер. Он знал, что означает этот особый тон главы семейства Маньяни.
— Я слушаю, Висенте.
— Не вздумай со мной играть, Хьюго, — выдавил Висенте. — Обожжешься.
Мэр побледнел.
— Что ты, Висенте! Никогда! Я ведь зачем пришел… я ведь предложить тебе пришел…
— Что?
Мэр виновато улыбнулся.
— Должность вице-мэра… Ты ведь собираешься баллотироваться на следующий срок? А с этой должности, как с трамплина…
Висенте Маньяни выпучил глаза и долго-долго так и стоял, бессмысленно жуя губами.
***
Нэнси ждала Марвина до самого вечера. А вечером пришел Джимми и, первым делом сполоснув руки и умяв салат, как-то лениво произнес:
— У нас в пришкольном парке журналиста из Хьюстона убили.
Колени у Нэнси дрогнули.
— Разделали, как барана, — пододвинул к себе цыпленка Джимми. — Живого места не осталось.
По ее спине промчался ледяной ураган.
— Наши все думают, что это все — Висенте; больше некому, — вздохнул Джимми и принялся разрывать руками сочное белое мясо.
«Висенте… больше некому!!» — эхом отозвалось в голове Нэнси.
— А ты еще обижаешься, что я Бергману про эту кассету рассказал, — презрительно хмыкнул Джимми. — Тут же понимать надо! А ты… а ты со своими женскими…
77 
