Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
— Не надо, Арчи. Пусть все будет как есть.
Тот шумно вздохнул.
— Давай в душ, а я постель расстелю, — по возможности мягким тоном распорядилась она. — У меня тоже не слишком уж много времени.
Арчи вздохнул еще шумнее и начал раздеваться. Скинул пиджак, затем расстегнул и стянул с себя брюки, и Нэнси с некоторым сожалением отметила, что фигура у него — то, что надо. И тут же перед ней возникло исполненное значительности видение Левадовски с растопыренными, как у рыбака, в разные стороны руками и исполненным восхищением перед фаллической мощью мужчины лицом.
— Давай помогу, — отгоняя навязчивый и от этого еще более неприятный призрак именитого психотерапевта, предложила она и расстегнула пуговицы белеющей в полутьме рубашки. Но едва Арчи двинулся в душ, нежно схватила его за широкое запястье. — Все снимай… все. Я хочу видеть.
Арчи удивленно хмыкнул и подчинился. Ничего не стесняясь, он снял плавки и носки и, поигрывая мускулами и явно гордясь своей действительно замечательной фигурой, тронулся к душевой. Включил свет, зашел, регулируя температуру воды, принялся скрипеть барашками кранов, а едва до Нэнси донесся шум воды, она сорвалась с места. Мгновенно собрала в кучу и сунула под мышку всю его одежду, схватила остро пахнущие чужим мужиком туфли, неслышно выскользнула в коридор и тихо-тихо повернула ключ.
— Ну вот и все, Арчи, — шепотом выдохнула она. — Прелюдия кончилась. Теперь начнется любовь!
***
Зажав скомканные вещи под мышкой, Нэнси повесила ключ обратно на доску, стремительно шмыгнула в женский туалет и запихнула тряпье в бачок для мусора. Быстро и решительно прошла в игорный зал и отыскала взглядом хозяйку номера. Тучная, с тремя подбородками дама все еще пыталась выиграть в покер, но по лицу было видно — не везет.
Нэнси подбежала к ней и склонилась к обремененному гигантской серьгой уху.
— В вашем номере вор.
Тетка вздрогнула.
— Советую немедленно вызвать управляющего и полицию, — прошептала Нэнси. — Он может быть опасен.
Тетка побагровела и немедленно поднялась из-за стола. Торопливо собрала оставшиеся фишки и бегом, тряся необъятным телом, помчалась к стойке портье. Нэнси проводила ее внимательным взглядом, двинулась к выходу, а когда вышла под черное звездное небо, удовлетворенно вздохнула. Ей нравилось, как прошел сегодняшний день, — весь, от начала и до конца.
***
Замерший в начале коридора Бергман терпеливо дождался, когда Нэнси выйдет из казино, и спокойным уверенным шагом прошел в подсобное помещение администрации. Сдержанно кивнул настороженно привставшему управляющему, жестом распорядился очистить помещение, поднял телефонную трубку и быстро набрал номер.
— Дежурный по управлению лейтенант Шеридан, — доложили из трубки. — Что вас…
— Это Бергман, — оборвал лейтенанта начальник полиции. — Срочно передать всем постам: с настоящего момента вводится особое положение. Итальянские точки контролировать минимум до полуночи, пока все не разойдутся. Возможны эксцессы. Все понятно?
В трубке послышалось напряженное сопение.
— Я спрашиваю, ты все понял?!
— Так точно, сэр! — ошарашенно отрапортовал дежурный и вдруг уже тише добавил: — Неужто колумбийцы все-таки начнут?..
— Не суй свой нос не в свое дело, лейтенант, — обрезал парня Бергман. — Целее будет.
***
Домой Нэнси мчалась, как на крыльях. Состоявшееся возмездие грело ее душу ничуть не хуже, чем какое-нибудь общественно полезное дело — вроде помощи богадельне или организации гонок на велосипедах. Кровь энергично струилась по ее венам, отдаваясь горячей пульсацией в висках, настроение было приподнятым, и она вдруг подумала, что и с Джимми надо довести дело до конца. Именно так: до конца!
Джимми давно уже не видел в ней ничего, кроме жены, то есть некоего молчаливо-послушного существа, которое моет, стирает, готовит, выслушивает, утирает сопли и безропотно исполняет свой супружеский долг — естественно, когда муж в настроении. Но теперь она чувствовала, что с сегодняшнего дня все должно измениться, — она ведь помнила его другим!
Впереди появились огни родного городка, и Нэнси придавила педаль газа. Она собиралась расставить все точки над «i» сегодня же, немедленно!
«Никакого ужина! — метались в голове суматошные, горячечные мысли. — Пока не поговорим обо всем!»
Нэнси торопливо глянула на часы — 22.15 — и переключила скорость. Ворвалась на окраину, гудками распугивая греющихся на вечернем асфальте ящериц, промчалась по пустынным улицам и в считанные минуты добралась до своего квартала. Бросила машину возле цветущей живой изгороди и бегом ворвалась в дом.
30 
