Последние отзывы

  21  

— Тогда у меня возникает вопрос: каковы роль и значение партизанской борьбы в XIX и в XX столетии, то есть сегодня.

— Роль партизанской войны все возрастает с возрастанием техники. Ведь раньше техника была, что у партизан, что в войсках. Лопата, лом, палка. А теперь партизаны имеют технику очень портативную и управляемую даже по радио.

— Вы говорите, что партизаны на сегодняшний день имеют новую технику. Какую?

— Что я вам должен сказать? Не секрет для всех, что у нас после войны, лет 20 назад, уже были специальные учреждения и заведения, которые изготовляли новую технику. Например, специально для партизан кумулятивный заряд. Это давало возможность примерно с зарядом в 5–7 раз меньшим выполнить ту же задачу. Теперь магнитные мины, которые были изобретены, к сожалению, не нами. В конце Второй мировой войны, их можно было и поставить, и снять, а сейчас они уже неснимаемы. Она ставится, например, на машине — на бензобак, на трубу, а снять ее уже нельзя, — она взорвется. Это тоже резко повышает возможности партизан. Потому что раньше нашел мину, взял ее и снял. Уже в минувшей войне примерно больше половины железнодорожных мин ставили неизвлекаемые. Их можно было найти, но извлечь — нельзя.

— Сейчас движение по запрещению противопехотных мин, мин вообще. Ваша оценка этих действий?

— Противопехотные мины я бы охотно убрал. От них пользы в войне мало, а населению вред колоссальный. Они остаются тысячами, Достаточно сказать, что в минувшей войне мы израсходовали около 40 миллионов противопехотных мин. А на этих минах мы не побили и 400 тысяч немцев.

— Потому что взрывалось мирное население?

— Их поставили, ушли и позабыли. По ним идут потом свои и несут большие потери. Поэтому для того, чтобы мирному населению не наносить урон, противопехотные мины, конечно, надо снимать.

— Илья Григорьевич, можно Вас назвать партизаном номер один XX века? Это не будет сильной ошибкой?

— По-моему, будет сильной. Потому что были героические партизаны, очень сильные, но которым не довелось дотянуть до 1999 года. Мне просто повезло дотянуть. А так, я считаю, Медведев Николай Архипович — сильнейший партизан, наконец, Квитинский. Николай Архипович.

— Ну, хорошо. А Вы ощущаете себя представителем всего партизанского движения России?

— К сожалению, нет.

— Почему?

— Потому что все партизанское движение я охватить не мог в виду того, что у нас его не было, к сожалению, централизованного.

— Но Вы ведь в своей жизни все делали для того, чтобы оно было?

— Я все делал, рисковал, но не смог. И в результате остался, как говорится, с сумой. Потому что во главе партизанского движения был поставлен человек умный, рассудительный, толковый, но, который власть любил больше, чем себя.

— И больше, чем Россию?

— Видимо, больше. И считал, что можно рисковать людьми, ради достижения своих целей.

— Вы имеете в виду Сталина??

— Сталина. Это установлено Сталиным. Он ввел привилегии, создал касту неприкасаемых руководителей, и вот мы получили результат.

— Вы хотите сказать, что мы сейчас пожинаем плоды сталинского посева?

— Совершенно точно. Абсолютно. Очень удачное выражение, я до него не додумался. Совершенно правильно.

— А если выразиться на Вашем профессиональном языке, на языке минера, как можно оценить нынешнюю ситуацию?

— Мы преданы. И народ не осознал этого предательства.

— Вот Вы говорили о мине замедленного действия?

— Мину замедленного действия мы не можем обезвредить. Их много наставлено.

— Илья Григорьевич, так что мы имеем сейчас?

— Мы пожинаем посев мин замедленного действия, установленных Сталиным.

— Почему?

— Потому что не можем до сего времени их обезвредить. Он сумел оторвать исполнителей от руководителей, и поэтому мы привыкли голосовать, а не выбирать, привыкли верить и ждать, когда лягут на рельсы, вместо того, чтобы разобраться с тем, кто дает такие обещания.

— Тем не менее, они на рельсы не ложатся, хоть и обещают.

— На рельсы не ложатся. А вера в эти обещания — самое наше обнищание.

ВСТУПЛЕНИЕ

Когда вышли в 1997–1999 годах мои книги воспоминаний и особенно после моего 98-летия ко мне поступило много вопросов. Первым был вопрос "почему я, будучи награжденным, орденами Ленина, 5 орденами Красного знамени, 3 другими орденами СССР, а также орденом Чехословакии им. Егорова, прослужив в армии свыше 3-х лет на генеральских должностях и совершив ряд блестящих операций, остался в звании полковника.

  21