* * *

Человек, по счастью, не знает своей судьбы. Непредсказуемость каждого его дня — это основа всей жизни, ее праздник и ее беда. Но вырисовывающаяся в конце концов линия судьбы оказывается далеко не случайной. Эта неслучайность так же загадочна, как и случайности, ее образовавшие. Объяснить все это чрезвычайно трудно, поэтому так часто и появляется мысль, которую в свое время высказал еще Омар Хайям: «Бог нашей драмой коротает вечность: сам сочиняет, ставит и глядит». Как сильно сказано: скоротать вечность!

Но если так, что может сделать человека по-настоящему свободным, не ждущим пассивно сценария следующего дня, но активно его создающим? Что вообще может созидать? Мудрецы считают, что одна из самых действенных созидающих сил — это Любовь. — Именно благодаря ей мы вырываемся из сценария, становимся самими собой, начинаем действовать по ее неписаным законам. Мы начинаем меняться и, значит, жить собственной жизнью. Мы начинаем проигрывать и, значит, учимся побеждать. К нам приходит любовь, но вместе с этим мы начинаем понимать стихию ненависти. И что самое главное, к нам приходит осознание неповторимости собственного пути, потому что мы сами становимся его творцами. Это и есть исцеление любовью.

Стоящий на рейде сухогруз «Верещагине» казался совсем безлюдным, но при внимательном рассмотрении можно было увидеть, что по его палубе бегут два человека. Согласованность их действий позволяла предположить, что это друзья. Было ясно также, что они хотят остаться незамеченными. Судя по жестикуляции, один из них в чем-то не соглашался с другим, но, тем не менее, они довольно дружно отвязали и спустили на воду шлюпку. Один спустился в нее, а второй, оставшийся на палубе, негромко сказал:

— Ну, Алешка, держись: увидит Сан Саныч — драить нам палубу до пенсии.

— Женька, ты ведь мне друг? — донесся голос из шлюпки.

— Поэтому и хочу остановить тебя.

— Опаздывать на собственную свадьбу невежливо! У нас швартовка только вечером, а мне через час уже нужно быть в ЗАГСе!

Если моряк собрался в самоволку в связи с тем, что его ждет в ЗАГСе невеста, то кто может его остановить? Конечно, никто! Понимая, что решение уже принято и ничего сделать уже нельзя, Женя все же напомнил:

— Лешка, мы получили штормовое предупреждение!

— Боюсь, невеста меня не поймет! Да и волны пока небольшие, успею до шторма.

Счастливый Алеша Самойлов оттолкнул шлюпку от борта корабля и налег на весла. Оставшийся на палубе Женя закричал ему вслед:

— Алешка, еще не поздно, вернись! Послушай: для невесты лучше опоздавший жених, чем утопленник.

— Молод еще меня учить, вот станешь женихом, тогда поймешь! — ответил Алеша с уверенностью человека, не сомневающегося в своей правоте.

Он привычно работал веслами, и в душе его звучала радостная, светлая мелодия. Он совсем не замечал, что в эту мелодию незаметно начинают включаться тревожные нотки. Они сами по себе возникали в воздухе, который становился все плотнее. Небо стремительно меняло краски. Со стороны моря на город, раскинувшийся на берегу, надвигались тучи. Вдруг налетел ветер, и его порывы начали трепать на Алексее одежду.

* * *

Сильный порыв ветра распахнул окно в небольшой кухоньке бабы Зинаиды. Зинаида встрепенулась, подошла к окну, плотно прикрыла створки и аккуратно закрыла их на крючок. Внезапно она прижала руку к сердцу и медленно опустилась на скамейку, прислушиваясь к неожиданно возникшей боли, моля ее прекратить. У множества пожилых людей в такую минуту появляется еще страх одиночества, но Зинаида Степановна в этом смысле была счастливым человеком — она была не одна. Но она временила, не зовя на помощь и надеясь справиться с этой болью сама.

Ей это почти удалось, когда на кухню заглянула ее внучка Маша.

— Бабушка, что с тобой?! Опять сердце? — Маша всегда волновалась, когда у бабушки прихватывало сердце, поэтому Зинаиде так не хотелось звать внучку.

— Да ну… Ничего страшного, пустяки. — Зинаида постаралась удержать спокойную и обычную для себя интонацию, но Маша ей не поверила.

— Сильно болит?

— Да уже и не болит. Кольнуло слегка…

Зинаида попыталась встать так, будто действительно ничего не произошло, но Маша обняла бабушку и заставила ее снова сесть.

— Бабушка, ты когда-нибудь отдыхать собираешься?

Увидев, что ничего страшного не происходит, Маша заулыбалась и повела обычный для них разговор о том, что Зинаида себя перегружает, а отдыхать совсем не умеет. Зинаида в этих бесконечных разговорах придерживалась собственной позиции, которой она никогда не сдавала. Как опытный полководец, она точно знала, что лучшая защита — это нападение.

  1