Последние отзывы

  25  

— Как это — без корабля?.. — удивился Навк.

— Видишь ли, — улыбаясь, стала объяснять Дождилика. — Млечный Путь был самой прекрасной галактикой. Королевой Миров не потому, что Корабли красиво расставили звезды. Он был гармоничен насквозь. Даже Энергетическое Неблагополучие не смогло до конца разрушить его гармонию. Путешествовать без корабля — значит, реализовать гармонию Млечного Пути. Для того, кто находится в нашей Галактике, вся видимая звездная сфера делится на сто сорок четыре созвездия — или Знака.

Созвездия эти всегда одни и те же, но относительно друг друга в разных точках Галактики размещены по-разному и составлены из разных звезд. Человек Кораблями создан как малое подобие Млечного Пути. Таэра — его сердце. Руки и ноги — полюса Сбет, Гвит, Скут и Зарват. А тело, там, где сосредотачивается мысль и где сосредотачивается страсть — это полюса Авл и Евл. Папа объяснял мне, что сущность человека и любой вещи в мироздании представляет собой четыре категории — Стран, Пталь, Орг и Эрг. Эрг отвечает за местонахождение. Мы сейчас в Пцере, и у нас эрг находится в той части нашего тела, которая соответствует Пцере в Галактике. На сфере Навигационной Машины я могу разместить Знаки так, как выглядели бы созвездия в той точке Галактики, куда я хочу попасть. Глядя на Знаки, я могу представить себя в этой точке, и эрг в моем теле переместится в ту его часть, которая этой точке будет соответствовать. Но есть еще мировой, космический эрг, и, чтобы сохранилась гармония Кораблей, он переместит меня в пространстве в эту точку. Так когда-то умели путешествовать некоторые, самые мудрые, монахи Нанарбека. Мне рассказывал папа.

— А мама? Где твоя мама? — неожиданно спросил Навк.

— Не знаю. Папа ничего не говорил. Я в детстве и не думала, что у людей бывают мамы. А потом спрашивать уже не могла. В Галактической области Меркнущий Шлейф есть одна планета, она называется Каланхое. И там в степи лежит плита. На плите ничего не написано, но папа всегда плачет. Наверное, моя мама под этой плитой.

Только здесь одна загадка, — добавила Дождилика. — Той могиле лет триста. Я была на Каланхое, когда мы с папой шли по Галактическому Тракту.

— А что это за Тракт?

— Это такая дорога, которая опоясывает всю Галактику. Она построена древней цивилизацией Хозяев для своих рабов. Вот идешь, идешь по ней, проходишь высокие ворота — и уже на другой планете. Идешь дальше — новые ворота, и новая планета.

И так без конца. Мы с папой шли несколько лет. Тракт ведет по лугам, по лесам, сквозь скалы, пустыни, по мостам над океанами. Я, наверное, увидела всю Галактику. Знаешь, Навк, как там красиво!.. Идешь, идешь, и меняются миры, звезды. Мы видели древние города, крепости, храмы. Видели погибшие планеты, племена диких людей, первобытных идолов, пепелища великих цивилизаций. Видели даже Нанарбек, только издалека. Папа уходил в монастырь, а я ждала его на дороге, потому что туда нельзя заходить. Мы видели красных великанов с третьим глазом во лбу и карликов нам по колено, видели планеты мутантов и планеты чудовищ. Папа показывал мне капища Мамбетов — там в пещерах стояли такие каменные шары, но совсем прозрачные, и в каждом шаре замурован какой-нибудь человек из другой галактики. Была еще планета, по которой ползали крабы, огромные, как материки, и Тракт был проложен по панцирю одного из них. Мы видели маяки Кораблей, где никогда не гаснет огонь, и какие-то непонятные машины, которые работают до сих пор. Я видела, как извергаются вулканы, как взрываются звезды. Однажды папа показал мне гигантскую катапульту, которую строили Воители, чтобы перелететь через Орпокену к другим галактикам. Иногда нам встречались люди, которые тоже шли по Галактическому Тракту, но мы прятались от них, потому что это были вакеро — грабители гробниц. И мы всегда шли одни. Это одиночество посреди бесконечности.

Дождилика замолчала, глядя в сторону. В глазах ее стояли синие слезы. Навк тихо задул свечу, которую все еще держал в руке. Дождилика превратилась в темный силуэт. Вокруг ее головы клубилось белое свечение волос, озаренных из иллюминатора звездами. В полумраке глаза Дождилики едва заметно мерцали. Навк осторожно обнял девушку, чуть качнувшуюся ему навстречу. Кончиками пальцев он мягко коснулся ее виска, потом — дрогнувших губ. Дождилика взяла его ладонь и, легко поцеловав, повернула к свету. Черная паутина лежала на серебряной ладони.

  25