Последние отзывы

  115  

— Правильно.

— Нет, мам! Я уже все решила. Я буду делать аборт.

Таисия всплеснула руками, но Катя не желала продолжать беседу и погасила свет.

Алеша зашел на кухню и сразу увидел подвыпившего отца. Самойлов приветливо улыбался:

— Привет, сынок, что не весел? Что головушку повесил?

Леша раздраженно посмотрел на него:

— Причин много и одна из них — ты.

— Я? — игриво переспросил Самойлов. Леша не собирался шутить:

— Папа, из-за того что ты отдал «Верещагино», я потерял лучшего друга.

— Женьку, что ли?

— Да. Он остается работать на «Верещагино».

— Ну и флаг ему в руки, — хмыкнул Самойлов.

— Папа, как ты не понимаешь, мы теперь не сможем вместе работать. Мы теперь по разные стороны баррикад.

Самойлов покачал головой:

— Значит, такой у тебя, Лешка, друг оказался. Такова цена его дружбе.

— Нет, папа. Сан Саныч ему «Верещагино» передал, и Женька теперь с него ни за что не уйдет. А вот ты «Верещагино» Буравину уступил.

— Ну вот, я же во всем и виноват оказался, — недовольно посмотрел на сына Самойлов.

— Да. Потому что ты не понимаешь, как важно для нас, Самойловых, чтобы с нами были и Женька, и «Верещагино».

— Не переживай ты, Лешка! Обещаю тебе, что мы все вернем. И Женьку твоего, и «Верещагино». Дай только срок.

Леша скептически смерил отца взглядом:

— Да… самые оптимистические планы в последнее время ты произносишь исключительно нетрезвым голосом.

— Сынок, Лешка, да ты что? Отца упрекаешь? Ну, выпил чуть-чуть. С кем не бывает?

— Никто тебя не упрекает. Делай как знаешь. Я караулить тебя не собираюсь. Не маленький уже.

Раздосадованный, Леша ушел в свою комнату. Самойлов пожал плечами, мол, что тут такого, и вернулся к недопитой бутылке.

На следующий день с утра Сан Саныч и Зинаида продолжили обсуждение того, что Маша пришла в дом с молодым человеком. Зинаида спросила:

— Саня, так ты говоришь, что Полина познакомила Машу с этим Андреем, да?

Сан Саныч кивнул:

— Да! Видела бы ты, какими глазами смотрел Андрей на Машеньку…

Зинаида поджала губы:

— Странно. Странно для Полины. Маша-то вчера пошла к ней — разбираться насчет Алеши. А Полина, вместо того чтобы за сына заступаться, сосватала ей своего московского знакомого.

— Полина, может быть, и не сосватала. Может, она ничего такого не имела в виду. Но Маша с ним пришла сюда. И я видел, что этот гастролер смотрел на нашу Марию особенным взглядом.

— Да-а-а, ничего не понимаю! Беспокоюсь только, как бы у Машеньки от этих любовных переживаний ум за разум не зашел.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Сан Саныч.

— Да учебу ее я имею в виду! Она же мне что говорила: если не поеду в этом году в институт, буду учиться на заочном. А я в поликлинике узнала у врачей — нет в медицинском институте заочного отделения! Нет! — многозначительно сообщила Зинаида.

— А Маша-то об этом знает?

— А как с ней поговоришь? — отмахнулась Зинаида. — То она из-за Лешки по городу мечется сама не своя, то, как ты говоришь, москвичей в дом ведет.

— Ну, москвича, положим, я сам в дом пригласил, — виновато сказал Сан Саныч.

— Но до двери-то она довела, так? — уточнила Зинаида.

— Так. И я пытался ей сказать, что, мол, неправильно она себя ведет. Разве так можно — только поссорилась с любимым человеком и сразу пошла гулять с другим?

— И что она тебе сказала? Сан Саныч пожал плечами:

— Намекнула, что не мое дело. А я за Алешку все-таки переживаю…

— За Алешку! За Алешку пусть его родители переживают. Я вот, например, не хочу об Алеше думать. Я хочу Машу на путь истинный наставить.

Последние слова Зинаиды услышала Маша, входящая на кухню:

— Интересно, кто кого собрался здесь на путь истинный наставлять?

Маша стояла в дверях, Сан Саныч и Зинаида смотрели на нее с удивлением.

— Доброе утро, Машенька! — хором сказали они.

— Доброе, — сухо кивнула Маша.

Она прошла в кухню, взяла хлеб, нож и сделала себе бутерброд, говоря на ходу:

— Тебе кажется, бабушка, что я веду себя как-то неправильно, да?

Зинаида кивнула, не произнося вслух ни слова. Маша продолжала:

— А вам показалось, Сан Саныч, что Андрей на меня смотрел неправильным взглядом, да?

Сан Саныч тоже кивнул — он был удивлен и поражен новыми интонациями у Маши и ничего не говорил, только откашливался.

— А я хочу сказать, что мне чихать на то, насколько правильным или неправильным выглядит мое поведение со стороны, — заявила Маша.

  115